Как мужик обиделся

Никанор первопутком ходил в извоз,  
А к траве ворочался до дому.  
Почитай, и немного ночей пришлось  
Миловаться с женой за год ему!  

❉❉❉❉

Ну, да он был старательный мужичок:  
Сходит в баньку, поест, побреется,  
Заберется к хозяюшке под бочок —  
И, глядишь, человек согреется.  

❉❉❉❉

А Матрена рожать здорова была!  
То есть экая баба клятая:  
Муж на пасху воротится — тяжела.  
На крещенье придет — брюхатая!  

❉❉❉❉

Никанор, огорченья не утая,  
Разговор с ней повел по-строгому:  
«Ты, Матрена, крольчиха аль попадья?  
Снова носишь? Побойся бога, мол!»  

❉❉❉❉

Тут уперла она кулаки в бока:  
«Спрячь глаза,— говорит,— бесстыжие!  
Аль в моих куличах не твоя мука?  
Все ребята в тебя. Все — рыжие!»  

❉❉❉❉

Начала она зыбку качать ногой,  
А мужик лишь глазами хлопает:  
На коленях — малец, у груди — другой,  
Да еще трое лазят по полу!  

❉❉❉❉

Он, конешно, кормил их своим трудом,  
Но однако же не без жалобы:  
«Положительно, граждане, детский дом:  
На пять баб за глаза достало бы!»  

❉❉❉❉

Постарел Никанор. Раз — глаза протер,  
Глядь-поглядь, а ребята взрослые.  
Стал Никита шахтер, а Федот — монтер,  
Все — большие, ширококостые!  

❉❉❉❉

Вот по горницам ходит старик, ворча:  
«Без ребят обернулся где бы я?  
Захвораю — так кличу сынка-врача,  
Лук сажу — агронома требую!  

❉❉❉❉

Про сынов моих слава идет окрест,  
Что ни дочка — голубка сизая!  
А как сядут за стол на двенадцать мест,  
Так куда тебе полк — дивизия!..»  

❉❉❉❉

Поседела Матренина голова:  
Уходилась с такою оравою.  
За труды порешила ее Москва  
Наградить «Материнской славою».  

❉❉❉❉

Муж прослышал и с поля домой попер,  
В тот же вечер с хозяйкой свиделся.  
«Нынче я,— заявляет ей Никанор,—  
На Верховный Совет обиделся.  

❉❉❉❉

Нету слов,— говорит,— хоть куда декрет:  
Наградить тебя — дело нужное,  
Да в декрете пустячной статейки нет:  
Про мои про заслуги мужние!  

❉❉❉❉

Наше дело, конечно, оно пустяк,  
Но меня забижают, вижу я:  
Тут, вертись не вертись, а ведь как-никак —  
Все ребята в меня. Все — рыжие!  

❉❉❉❉

Девять парней — что соколы, и опять —  
Трое девок, и все красавицы!  
Ты Калинычу, мать, не забудь сказать!  
Без опары пирог не ставится,  

❉❉❉❉

Уж коли ему орден навесить жаль,  
Все ж пускай обратит внимание  
И велит мужикам нацеплять медаль —  
Не за доблесть, так за старание.  

❉❉❉❉

Коль поправку мою он внесет в декрет —  
Мы с тобой, моя лебедь белая,  
Поживем-поживем да под старость лет  
Октябренка, глядишь, и сделаем!»  

❉❉❉❉

4 мая 1945  

❉❉❉❉