Заповедь

Бывал и наш народ неправ,

когда на гнет не обижался,

и гениев своих поправ,

лжегениями обольщался.

❉❉❉❉

Влип в хлад и глад, в очередя,

как в пасти волчие, в напасти,

башку лихую очертя,

и ухитрился, как дитя,

на столько удочек попасться.

❉❉❉❉

О, Господи, за что, скажи

народ обманывали столько!

Но не заслуживал он лжи.

Доверчивость сбивала с толку.

❉❉❉❉

Вблизи потемкинских ворот

махала чернь императрице.

Она вздыхала «О, народ!»,

до слез готова умилиться.

❉❉❉❉

Держа бургундское вино

в когда-то пыточном подвале,

они – уж так заведено –

народ поддельный создавали.

❉❉❉❉

Но что же делать нам, когда

кроме трясины нету брода,

и неподдельная беда

у неподдельного народа.

❉❉❉❉

Он выжил у Орды в плену.

Он Бонапарта объегорил.

Он спас от Гитлера страну

многомильонным вдовьим горем.

❉❉❉❉

Но после стольких наших ран

не лучше, чем режим чинушный,

литературы стебный срам

и кинофильмов стиль чернушный.

❉❉❉❉

Жестокость даже правдой врет.

Вы что, душою оржавели?

Да вы хотя бы свой народ,

как раненого, пожалели.

❉❉❉❉

Он спас – тому свидетель я –

любви застенчивой прелестность,

и сохранил среди ворья

всех изумляющую честность.

❉❉❉❉

«Пока свободою горим…»,

не догорит в чистейших русскость,

и если рухнул Третий Рим,

Россия совести не рухнет.

❉❉❉❉

В послепожарищном дыму

грех над золою изгаляться.

Негож к народу своему

высокомерный дух злорадства.

❉❉❉❉