Где дорога домой?

По Америке столь многодетной,  
но строго диетной,  
где ни яблок моченых,  
ни хрустких соленых груздей,  
я веду «кадиллак»,  
а со мною мой сын шестилетний —  
к пятилетней возлюбленной  
сына везу на «birthday».  
Заблудилась машина моя.  
Все вокруг до испуга похоже.  
И жестоко пророчит  
сынишка рассерженный мой:  
«Знаешь, папа,  
с тобой может что-то случиться похуже.  
Ты однажды возьмешь  
и забудешь дорогу домой».  
Суеверно я вздрогнул,  
задумался ошеломленно.  
Что ты сделал со мною,  
пророчеством не пожалев?  
«Где дорога домой?»  
себя спрашивали миллионы  
под крестами в Стамбуле,  
в Шанхае,  
на кладбище Сен-Женевьев.  
Несвобода уродкой была,  
и свобода у нас изуродованная.  
Лишь бесчестье богатства,  
да глупая честная нищета.  
Страшны выбор —  
безденежье или безродинье.  
Где Россия?  
Прикончена бывшая.  
Новая не начата.  
Все надеялся я,  
что нахапаются,  
наиграются.  
А они зарвались.  
Никакой им не нужен поэт.  
Происходит  
выдавливание  
в эмиграцию.  
Но поэзия — воздух души.  
Эмиграции воздуха нет.  
Я тот воздух России,  
который по свету кочует,  
и ночует,  
порой неуверенный —  
что за страна,  
но, как только отраву почует,  
себя он врачует  
тем, что пахнет,  
как будто с лесной земляникой стога.  
Мой двойник шестилетний,  
за маму и папу болельщик,  
мирильщик,  
я запутал себя и тебя.  
Но моя ли, и только, вина?  
Мир запутался тоже.  
Дорогу домой так отчаянно в мире он ищет,  
и не может найти,  
а не только Россия одна.  
Петербург никогда не вернется в другой Петербург —  
Александра Сергеича,  
как в Париж Д«Артаньяна —  
макдональдсовый Париж.  
»Где дорога домой?\» —  
слышу я голоса над планетою,  
тлеющей  
и от пепла идей,  
и от стольких других пепелищ.  
Я дорогу домой  
по кусочкам в себе раздобуду.  
Я сложу их в одно.  
За отца не пугайся,  
наследник запутанный мной.  
Не забуду дорогу домой.  
Я иначе собою не буду,  
потому что для стольких  
я тоже — дорога домой.  

❉❉❉❉

1972  

❉❉❉❉