Торжественная кантата

Беер-Меер! Кто кричит?

Меер-Беер! Где горит?

Неужели это роды?

Чудеса! Игра природы!

Он рожает, спору нет!

Се мессия к нам грядет!

Просчиталась вражья свора, —

После долгого запора

Наш мессия, наш кумир

Шлет «Пророка» в бренный мир.

❉❉❉❉

Да, и это вам не шутки,

Не писак журнальных утки, —

Искус долгий завершился,

Мощный гений разрешился.

Потом творческим покрыт,

Славный роженик лежит

И умильно бога славит.

Гуэн герою грелки ставит

На живот, обвисший вдруг,

Словно выпитый бурдюк.

Пуст и тих родильный дом.

Но внезапно — трубный гром,

Гул литавр и дробь трещоток,

И в двенадцать тысяч глоток

(Кое-кто оплачен здесь)

Возопил Израиль днесь:

❉❉❉❉

«Слава, наш великий гений,

Кончен срок твоих мучений,

Драгоценный Беер-Мер!

Несравненный Меер-Бер!

Ты, намучившись жестоко,

Произвел на свет «Пророка».

❉❉❉❉

Хор пропел, и тут один

Выступает господин,

Некий Брандус по прозванью,

Он издатель по призванью,

С виду скромен, прям и прост

(Хоть ему один прохвост,

Крысолов небезызвестный,

Преподал в игре совместной

Весь издательский устав),

И, пред гением представ,

Словно Мариам в день победы

(Это помнят наши деды),

В бубен бьет он и поет:

❉❉❉❉

«Вдохновенья горький пот

Мы упорно, бережливо,

Миоготрудно, терпеливо,

Год за годом, день за днем

Собирали в водоем,

И теперь — открыты шлюзы,

Час настал — ликуйте, музы!

Полноводен и широк,

Мощный ринулся поток,

По значенью и по рангу

Равный Тигру или Гангу,

Где под пальмой в час заката

Резво плещутся слонята;

Бурный, словно Рейн кипучий

Под шафхаузенской кручей,

Где, глазея, мочит брюки

Студиозус, жрец науки;

Равный Висле, где под ивой,

Песней тешась горделивой,

Вшей надменный шляхтич давит

И геройство Польши славит.

Да, твои глубоки воды,

❉❉❉❉

Словно хлябь, где в оны годы

Потопил всевышний тьмы

Египтян, меж тем как мы

Бодро шли по дну сухие.

О, величие стихии!

Где найдется в целом мире

Водный опус глубже, шире?

Он прекрасен, поэтичен,

Патетичен, титаничен,

Как природа, как создатель!

Я — ура! — его издатель!»

❉❉❉❉

Эпилог торжественной кантаты в честь

maestro celcbenimo fiascomo1

❉❉❉❉

Я слышал от негров, что если на льва

Хандра нападет, заболит голова, —

Чтоб избежать обостреыья припадка,

Он должен мартышку сожрать без остатка:

❉❉❉❉

Я, правда, не лев, не помазан на царство

Но я в негритянское верю лекарство.

Я написал эти несколько строф —

И, видите, снова и бодр и здоров.

❉❉❉❉