Письма из Парижа (второе письмо)

На ваш вопрос: «Какие здесь

Заметны новые теченья?»,

Отвечу: как и прежде, смесь

Ума с налетом поглупенья.

Apollinaire, Salmon, Sendras —

Вот три светила футуризма!

Второе имя — слов игра! —

Нас вводит в стадию «рыбизма»,

Иначе — просто немоты:

Для уха нашего беззвучно

Их «нео-творчество»; докучно

Оно, как символ тошноты.

А «дадаизм», последний крик

Литературной ложной моды.

Дегенератные уроды

Изображают крайний сдвиг

В театрике «Ambassa deurs»

Актер, игравший дадаиста,

Кричал: «Да-да!» — по-русски чисто —

Дадаистический пример!..

От пышного «Folies-bergeres»

До «Noctambules», мирка студентов,

Их пародируют. Одни

Они — объект экспериментов

Неисчерпаемый. Они —

Великовозрастные дурни.

В салоне, в парковой тени

И в подозрительной «амурне»

Они завязли на зубах…

Ошеломляющая «слава»

Дегенератов (тлен и прах!)

Плывет, как восковая пава…

Исканье — вечный идеал

Художника. Но эти «томы» —

Весьма плачевные симптомы.

Теперь, когда весь мир устал

От шестилетней гнусной бойни,

От глупых деяний и слов,

Пора искусству стать достойней

И побросать «хвосты ослов!»

Уже в прославленном кафе

Среди Латинского квартала

Моя знакомая встречала

Тонущего в своей строфе,

(А может статься — и в софе,

Как в алькермессе!..) солнцепевца,

Решившего покушать хлебца

Французского. Итак, Бальмонт

Вошел под кровлю «La Rotonde»,

Где не бывал шесть лет. За эти

Лета немало перемен,

Но он все так же вдохновен

И непосредственен, как дети.

Литературно обрусел

Париж достаточно. На кейфе

Живет в Contrexevill’e Тэффи,

И Бунин прочно здесь осел.

Сменил на вкус бордоских вин

«Денатуратный дух Расеи»,

Вотще свой огород посеяв,

Туземец Гатчины — Куприн,

Маяк «Последних новостей»!..

И, как ее ни ороси я,

Суха грядущая Россия

Для офранцуженных гостей…

В Париже — полу-Петербург,

Полу-Москва. И наша «грыжа»,

Болезнь России, для Парижа, —

Заметил друг словесных пург,

Который брови вдруг насупил, —

Как для купчих московских — жупел.

Весь мир похлебкою такой

Наш русский человек «осупил»,

Что льется изо ртов рекой

Она обратно… Для француза

Эстета до мозга костей,

Приезд непрошеных гостей,

Избегших «грыжи», — вроде груза

На модном галстуке. Но он,

Француз, любезен и лощен:

Ведь узы прежнего союза

Обязывают до сих пор…

А потому — умолкни спор!

❉❉❉❉