Послание к Лонгинову

Недавний гражданин дряхлеющей Москвы,

О друг наш Лонгинов, покинувший — увы! —

Бассейной улицы приют уединенный,

И Невский, и Пассаж, и Клуба кров священный,

Где Анненков, чужим наполненный вином,

Пред братцем весело виляет животом;

Где, не предчувствуя насмешливых куплетов,

Недолго процветал строптивый Арапетов;

Где, дерзок и красив, и низок, как лакей,

Глядится в зеркала Михайла Кочубей;

Где пред Авдулиным, играющим зубами,

Вращает Мухортов лазурными зрачками;

Где, о политике с азартом говоря,

Ты Виртембергского пугал секретаря

И не давал ему в часы отдохновенья

Предаться сладкому труду пищеваренья!

Ужель, о Лонгинов, ты кинул нас навек,

Любезнейший поэт и редкий человек?

❉❉❉❉

Не ожидали мы такого небреженья…

Немало мы к тебе питали уваженья!

Иль ты подумать мог, что мы забыть могли

Того, кем Егунов был стерт с лица земли,

Кто немцев ел живьем, как истый сын России,

Хотинского предал его родной стихии,

Того, кто предсказал Мильгофера судьбу,

Кто сукиных сынов тревожил и в гробу,

Того, кто, наконец, — о подвиг незабвенный! —

Поймал на жирный хвост весь причет

Наш священный?..

Созданье дивное! Ни времени рука,

Ни зависть хищная лаврового венка

С певца Пихатия до той поры не сдернет,

Пока последний поп в последний раз не…!

❉❉❉❉

И что же! Нет тебя меж нами, милый друг!

И даже — верить ли? — ты ныне свой досуг

Меж недостойными безумно убиваешь!

В купальне без штанов с утра ты заседаешь;

Кругом тебя сидят нагие шулера,

Пред вами водки штоф, селедка и икра.

Вы пьете, плещетесь — и пьете вновь до рвоты.

Какие слышатся меж вами анекдоты!

Какой у вас идет постыдный разговор!

И если временем пускаешься ты в спор,

То подкрепляешь речь не доводом ученым,

. . . . . . . . . . . . . . .

Какое зрелище! Но будущность твоя

Еще ужаснее! Так, вижу, вижу я:

В газетной комнате, за «Северной пчелою»,

С разбухшим животом, с отвислою губою,

В кругу обжорливых и вялых стариков,

Тупых политиков и битых игроков,

Сидишь ты — то икнешь, то поглядишь сонливо.

«Эй, Вася! трубочку!» — проговоришь лениво…

И тычет в рот тебе он мокрым янтарем,

Не обтерев его пристойно обшлагом.

Куря и нюхая, потея и вздыхая,

Вечерней трапезы уныло поджидая,

То в карты глянешь ты задорным игрокам,

То Петербург ругнешь — за что, не зная сам;

А там, за ужином, засядешь в колымагу —

И повлекут домой две клячи холостягу —

Домой, где всюду пыль, нечистота и мрак

И ходит между книг хозяином прусак.

И счастие еще, когда не встретит грубо

Пришельца позднего из Английского клуба

Лихая бабища — ни девка, ни жена!

Что ж тут хорошего? Ужели не страшна,

О друг наш Лонгинов, такая перспектива?

❉❉❉❉

Опомнись, возвратись! Разумно и счастливо

С тобою заживем, как прежде жили, мы.

Здесь бойко действуют кипучие умы:

Прославлен Мухортов отыскиваньем торфа;

Из Вены выгнали барона Мейендорфа;

Милютина проект ту пользу произвел,

Что в дождь еще никто пролеток не нашел;

Языкова процесс отменно разыгрался:

Он без копейки был — без денежки остался;

Европе доказал известный Соллогуб,

Что стал он больше подл, хоть и не меньше глуп;

А Майков Аполлон, поэт с гнилой улыбкой,

Вконец оподлился — конечно, не ошибкой…

И Арапетов сам — сей штатский генерал,

Пред кем ты так смешно и странно трепетал, —

Стихами едкими недавно пораженный,

Стоит, как тучный вол, обухом потрясенный,

И с прежней дерзостью над крутизной чела

Уж не вздымается тюльпан его хохла!

❉❉❉❉