Рубрук в Монголии

Начало путешествия  

❉❉❉❉

Мне вспоминается доныне,  
Как с небольшой командой слуг,  
Блуждая в северной пустыне,  
Въезжал в Монголию Рубрук.  

❉❉❉❉

«Вернись, Рубрук!» — кричали птицы.  
«Очнись, Рубрук!— скрипела ель.—  
Слепил мороз твои ресницы,  
Сковала бороду метель.  

❉❉❉❉

Тебе ль, монах, идти к монголам  
По гребням голым, по степям,  
По разоренным этим селам,  
По непроложенным путям?  

❉❉❉❉

И что тебе, по сути дела,  
До измышлений короля?  
Ужели вправду надоела  
Тебе французская земля?  

❉❉❉❉

Небось в покоях Людовика  
Теперь и пышно и тепло,  
А тут лишь ветер воет дико  
С татарской саблей наголо.  

❉❉❉❉

Тут ни тропинки, ни дороги,  
Ни городов, ни деревень,  
Одни лишь Гоги да Магоги  
В овчинных шапках набекрень!»  

❉❉❉❉

А он сквозь Русь спешил упрямо,  
Через пожарища и тьму,  
И перед ним вставала драма  
Народа, чуждого ему.  

❉❉❉❉

В те дни, по милости Батыев,  
Ладони выев до костей,  
Еще дымился древний Киев  
У ног непрошеных гостей.  

❉❉❉❉

Не стало больше песен дивных,  
Лежал в гробнице Ярослав,  
И замолчали девы в гривнах,  
Последний танец отплясав.  

❉❉❉❉

И только волки да лисицы  
На диком празднестве своем  
Весь день бродили по столице  
И тяжелели с каждым днем.  

❉❉❉❉

А он, минуя все берлоги,  
Уже скакал через Итиль  
Туда, где Гоги и Магоги  
Стада упрятали в ковыль.  

❉❉❉❉

Туда, к потомкам Чингисхана,  
Под сень неведомых шатров,  
В чертог восточного тумана,  
В селенье северных ветров!  

❉❉❉❉

Дорога Чингисхана  

❉❉❉❉

Он гнал коня от яма к яму,  
И жизнь от яма к яму шла  
И раскрывала панораму  
Земель, обугленных дотла.  

❉❉❉❉

В глуши восточных территорий,  
Где ветер бил в лицо и грудь,  
Как первобытный крематорий,  
Еще пылал Чингисов путь.  

❉❉❉❉

Еще дымились цитадели  
Из бревен рубленных капелл,  
Еще раскачивали ели  
Останки вывешенных тел.  

❉❉❉❉

Еще на выжженных полянах,  
Вблизи низинных родников  
Виднелись груды трупов странных  
Из-под сугробов и снегов.  

❉❉❉❉

Рубрук слезал с коня и часто  
Рассматривал издалека,  
Как, скрючив пальцы, из-под наста  
Торчала мертвая рука.  

❉❉❉❉

С утра не пивши и не евши,  
Прислушивался, как вверху  
Визгливо вскрикивали векши  
В своем серебряном меху.  

❉❉❉❉

Как птиц тяжелых эскадрильи,  
Справляя смертную кадриль,  
Кругами в воздухе кружили  
И простирались на сто миль.  

❉❉❉❉

Но, невзирая на молебен  
В крови купающихся птиц,  
Как был досель великолепен  
Тот край, не знающий границ!  

❉❉❉❉

Европа сжалась до предела  
И превратилась в островок,  
Лежащий где-то возле тела  
Лесов, пожарищ и берлог.  

❉❉❉❉

Так вот она, страна уныний,  
Гиперборейский интернат,  
В котором видел древний Плиний  
Жерло, простершееся в ад!  

❉❉❉❉

Так вот он, дом чужих народов  
Без прозвищ, кличек и имен,  
Стрелков, бродяг и скотоводов,  
Владык без тронов и корон!  

❉❉❉❉

Попарно связанные лыком,  
Под караулом, там и тут  
До сей поры в смятенье диком  
Они в Монголию бредут.  

❉❉❉❉

Широкоскулы, низки ростом,  
Они бредут из этих стран,  
И кровь течет по их коростам,  
И слезы падают в туман.  

❉❉❉❉

Движущиеся повозки монголов  

❉❉❉❉

Навстречу гостю, в зной и в холод,  
Громадой движущихся тел  
Многоколесный ехал город  
И всеми втулками скрипел.  

❉❉❉❉

Когда бы дьяволы играли  
На скрипках лиственниц и лип,  
Они подобной вакханальи  
Сыграть, наверно, не смогли б.  

❉❉❉❉

В жужжанье втулок и повозок  
Врывалось ржанье лошадей,  
И это тоже был набросок  
Шестой симфонии чертей.  

❉❉❉❉

Орда — неважный композитор,  
Но из ордынских партитур  
Монгольский выбрал экспедитор  
C-dur на скрипках бычьих шкур.  

❉❉❉❉

Смычком ему был бич отличный,  
Виолончелью бычий бок,  
И сам он в позе эксцентричной  
Сидел в повозке, словно бог.  

❉❉❉❉

Но богом был он в высшем смысле,  
В том смысле, видимо, в каком  
Скрипач свои выводит мысли  
Смычком, попав на ипподром.  

❉❉❉❉

С утра натрескавшись кумыса,  
Он ясно видел все вокруг —  
То из-под ног метнется крыса,  
То юркнет в норку бурундук,  

❉❉❉❉

То стрепет, острою стрелою,  
На землю падает, подбит,  
И дико движет головою,  
Дополнив общий колорит.  

❉❉❉❉

Сегодня возчик, завтра воин,  
А послезавтра божий дух,  
Монгол и вправду был достоин  
И жить, и пить, и есть за двух.  

❉❉❉❉

Сражаться, драться и жениться  
На двух, на трех, на четырех —  
Всю жизнь и воин и возница,  
А не лентяй и пустобрех.  

❉❉❉❉

Ему нельзя ни выть, ни охать  
Коль он в гостях у росомах,  
Забудет прихоть он и похоть,  
Коль он охотник и галах.  

❉❉❉❉

В родной стране, где по излукам  
Текут Онон и Керулен,  
Он бродит с палицей и луком,  
В цветах и травах до колен.  

❉❉❉❉

Но лишь ударит голос меди —  
Пригнувшись к гриве скакуна,  
Летит он к счастью и победе  
И чашу битвы пьет до дна.  

❉❉❉❉

Глядишь — и Русь пощады просит,  
Глядишь — и Венгрия горит,  
Китай шелка ему подносит,  
Париж баллады говорит.  

❉❉❉❉

И даже вымершие гунны  
Из погребенья своего,  
Как закатившиеся луны,  
С испугом смотрят на него!  

❉❉❉❉

Монгольские женщины  

❉❉❉❉

Здесь у повозок выли волки,  
И у бесчисленных станиц  
Пасли скуластые монголки  
Своих могучих кобылиц.  

❉❉❉❉

На этих бешеных кобылах,  
В штанах из выделанных кож,  
Судьбу гостей своих унылых  
Они не ставили ни в грош.  

❉❉❉❉

Они из пыли, словно пули,  
Летели в стойбище свое  
И, став ли боком, на скаку ли,  
Метали дротик и копье.  

❉❉❉❉

Был этих дам суров обычай,  
Они не чтили женский хлам  
И свой кафтан из кожи бычьей  
С грехом носили пополам.  

❉❉❉❉

Всю жизнь свою тяжелодумки,  
Как в этом принято краю,  
Они в простой таскали сумке  
Поклажу дамскую свою.  

❉❉❉❉

Но средь бесформенных иголок  
Здесь можно было отыскать  
Искусства древнего осколок  
Такой, что моднице под стать.  

❉❉❉❉

Литые серьги из Дамаска,  
Запястья хеттских мастеров,  
И то, чем красилась кавказка,  
И то, чем славился Ростов.  

❉❉❉❉

Все то, что было взято с бою,  
Что было снято с мертвеца,  
Свыкалось с модницей такою  
И ей служило до конца.  

❉❉❉❉

С глубоко спрятанной ухмылкой  
Глядел на всадницу Рубрук,  
Но вникнуть в суть красотки пылкой  
Монаху было недосуг.  

❉❉❉❉

Лишь иногда, в потемках лежа,  
Не ставил он себе во грех  
Воображать, на что похожа  
Она в постели без помех.  

❉❉❉❉

Но как ни шло воображенье,  
Была работа свыше сил,  
И, вспомнив про свое служенье,  
Монах усилья прекратил.  

❉❉❉❉

Чем жил Каракорум  

❉❉❉❉

В те дни состав народов мира  
Был перепутан и измят,  
И был ему за командира  
Незримый миру азиат.  

❉❉❉❉

От Танаида до Итили  
Коман, хозар и печенег  
Таких могил нагородили,  
Каких не видел человек.  

❉❉❉❉

В лесах за Русью горемычной  
Ютились мокша и мордва,  
Пытаясь в битве необычной  
Свои отстаивать права.  

❉❉❉❉

На юге — персы и аланы,  
К востоку — прадеды бурят,  
Те, что, ударив в барабаны,  
«Ом, мани падме кум!» — твердят.  

❉❉❉❉

Уйгуры, венгры и башкиры,  
Страна китаев, где врачи  
Из трав готовят эликсиры  
И звезды меряют в ночи.  

❉❉❉❉

Из тундры северные гости,  
Те, что проносятся стремглав,  
Отполированные кости  
К своим подошвам привязав.  

❉❉❉❉

Весь этот мир живых созданий,  
Людей, племен и целых стран  
Платил и подати и дани,  
Как предназначил Чингисхан.  

❉❉❉❉

Живи и здравствуй, Каракорум,  
Оплот и первенец земли,  
Чертог Монголии, в котором  
Нашли могилу короли!  

❉❉❉❉

Где перед каменной палатой  
Был вылит дуб из серебра  
И наверху трубач крылатый  
Трубил, работая с утра!  

❉❉❉❉

Где хан, воссев на пьедестале,  
Смотрел, как буйно и легко  
Четыре тигра изрыгали  
В бассейн кобылье молоко!  

❉❉❉❉

Наполнив грузную утробу  
И сбросив тяжесть портупей,  
Смотрел здесь волком на Европу  
Генералиссимус степей.  

❉❉❉❉

Его бесчисленные орды  
Сновали, выдвинув полки,  
И были к западу простерты,  
Как пятерня его руки.  

❉❉❉❉

Весь мир дышал его гортанью,  
И власти подлинный секрет  
Он получил по предсказанью  
На восемнадцать долгих лет.  

❉❉❉❉

Как было трудно разговаривать с монголами  

❉❉❉❉

Еще не клеились беседы,  
И с переводчиком пока  
Сопровождала их обеды  
Игра на гранях языка.  

❉❉❉❉

Трепать язык умеет всякий,  
Но надо так трепать язык,  
Чтоб щи не путать с кулебякой  
И с запятыми закавык.  

❉❉❉❉

Однако этот переводчик,  
Определившись толмачом,  
По сути дела был наводчик  
С железной фомкой и ключом.  

❉❉❉❉

Своей коллекцией отмычек  
Он колдовал и вкривь и вкось  
И в силу действия привычек  
Плел то, что под руку пришлось.  

❉❉❉❉

Прищурив умные гляделки,  
Сидели воины в тени,  
И, явно не в своей тарелке,  
Рубрука слушали они.  

❉❉❉❉

Не то чтоб сложной их натуры  
Не понимал совсем монах,—  
Здесь пели две клавиатуры  
На двух различных языках.  

❉❉❉❉

Порой хитер, порой наивен,  
С мотивом спорил здесь мотив,  
И был отнюдь не примитивен  
Монгольских воинов актив.  

❉❉❉❉

Здесь был особой жизни опыт,  
Особый дух, особый тон.  
Здесь речь была как конский топот,  
Как стук мечей, как копий звон.  

❉❉❉❉

В ней водопады клокотали,  
Подобно реву Ангары,  
И часто мелкие детали  
Приобретали роль горы.  

❉❉❉❉

Куда уж было тут латынцу,  
Будь он и тонкий дипломат,  
Псалмы втолковывать ордынцу  
И бить в кимвалы наугад!  

❉❉❉❉

Как прототип башибузука,  
Любой монгольский мальчуган  
Всю казуистику Рубрука,  
Смеясь, засовывал в карман.  

❉❉❉❉

Он до последний капли мозга  
Был практик, он просил еды,  
Хотя, по сути дела, розга  
Ему б не сделала беды.  

❉❉❉❉

Рубрук наблюдает небесные светила  

❉❉❉❉

С началом зимнего сезона  
В гигантский вытянувшись рост,  
Предстал Рубруку с небосклона  
Амфитеатр восточных звезд.  

❉❉❉❉

В садах Прованса и Луары  
Едва ли видели когда,  
Какие звездные отары  
Вращает в небе Кол-звезда.  

❉❉❉❉

Она горит на всю округу,  
Как скотоводом вбитый кол,  
И водит медленно по кругу  
Созвездий пестрый ореол.  

❉❉❉❉

Идут небесные Бараны,  
Шагают Кони и Быки,  
Пылают звездные Колчаны,  
Блестят астральные Клинки.  

❉❉❉❉

Там тот же бой и стужа та же,  
Там тот же общий интерес.  
Земля — лишь клок небес и даже,  
Быть может, лучший клок небес.  

❉❉❉❉

И вот уж чудится Рубруку:  
Свисают с неба сотни рук,  
Грозят, светясь на всю округу:  
«Смотри, Рубрук! Смотри, Рубрук!  

❉❉❉❉

Ведь если бог монголу нужен,  
То лишь постольку, милый мой,  
Поскольку он готовит ужин  
Или быков ведет домой.  

❉❉❉❉

Твой бог пригоден здесь постольку,  
Поскольку может он помочь  
Схватить венгерку или польку  
И в глушь Сибири уволочь.  

❉❉❉❉

Поскольку он податель мяса,  
Поскольку он творец еды!  
Другого бога-свистопляса  
Сюда не пустят без нужды.  

❉❉❉❉

И пусть хоть лопнет папа в Риме,  
Пускай напишет сотни булл,—  
Над декретальями твоими  
Лишь посмеется Вельзевул.  

❉❉❉❉

Он тут не смыслит ни бельмеса  
В предначертаниях небес,  
И католическая месса  
В его не входит интерес».  

❉❉❉❉

Идут небесные Бараны,  
Плывут астральные Ковши,  
Пылают реки, горы, страны,  
Дворцы, кибитки, шалаши.  

❉❉❉❉

Ревет медведь в своей берлоге,  
Кричит стервятница-лиса,  
Приходят боги, гибнут боги,  
Но вечно светят небеса!  

❉❉❉❉

Как Рубрук простился с Монголией  

❉❉❉❉

Срывалось дело минорита,  
И вскоре выяснил Рубрук,  
Что мало толку от визита.  
Коль дело валится из рук.  

❉❉❉❉

Как ни пытался божью манну  
Он перед ханом рассыпать,  
К предусмотрительному хану  
Не шла господня благодать.  

❉❉❉❉

Рубрук был толст и крупен ростом,  
Но по природе не бахвал,  
И хан его простым прохвостом,  
Как видно, тоже не считал.  

❉❉❉❉

Но на святые экивоки  
Он отвечал: «Послушай, франк!  
И мы ведь тоже на Востоке  
Возводим бога в высший ранг.  

❉❉❉❉

Однако путь у нас различен.  
Ведь вы, Писанье получив,  
Не обошлись без зуботычин  
И не сплотились в коллектив.  

❉❉❉❉

Вы рады бить друг друга в морды,  
Кресты имея на груди.  
А ты взгляни на наши орды,  
На наших братьев погляди!  

❉❉❉❉

У нас, монголов, дисциплина,  
Убил — и сам иди под меч.  
Выходит, ваша писанина  
Не та, чтоб выгоду извлечь!»  

❉❉❉❉

Тут дали страннику кумысу  
И, по законам этих мест,  
Безотлагательную визу  
Сфабриковали на отъезд.  

❉❉❉❉

А между тем вокруг становья,  
Вблизи походного дворца  
Трубили хану славословья  
Несториане без конца.  

❉❉❉❉

Живали муллы тут и ламы,  
Шаманы множества племен,  
И снисходительные дамы  
К ним приходили на поклон.  

❉❉❉❉

Тут даже диспуты бывали,  
И хан, присутствуя на них,  
Любил смотреть, как те канальи  
Кумыс хлестали за двоих.  

❉❉❉❉

Монаха здесь, по крайней мере,  
Могли позвать на арбитраж,  
Но музыкант ему у двери  
Уже играл прощальный марш.  

❉❉❉❉

Он в ящик бил четырехструнный,  
Он пел и вглядывался в даль,  
Где серп прорезывался лунный,  
Литой, как выгнутая сталь.  

❉❉❉❉

1958  

❉❉❉❉