К журнальным благоприятелям

К чему, скажите ради бога,

Журнальный Марс восстал с одра

И барабанная тревога

Гусиных витязей пера?

К чему вы тяжко развозились,

За что так на меня озлились,

Мои нежданные враги,

Которых я люблю, как душу?

К чему с плеча и от ноги

Бы через влагу, через сушу,

Чрез влагу пресных эпиграмм,

Чрез сушу прозы вашей пыльной,

Несетесь по моим пятам

Ордой задорной и бессильной?

Спроситесь средств своих и сил,

Себя изведав, осмотритесь,

Одумайтесь, прохолодитесь

Хотя на льду своих чернил.

В вас две причины: хлад и пламень,

Пыл гнева и таланта лед;

Сей в гору сгоряча несет,

Тот сдуру тащит вниз, как камень.

Останьтесь в равновесном сне

И, чувствуя свою природу,

Не обжигайтесь на огне,

Когда вас так и тянет в воду.

И как идти вам на меня?

Неблагодарные! Не я ли

Из хаоса небытия

Вас вывел в жизнь! Вы прозябали,

Вы были мертвы. В добрый час

Не я ли в люди вывел вас

Из глазуновского кладбища,

Живых покойников жилища,

Где вас смертельный сон настиг

И где заглавья многих книг

Гласят в замену эпитафий,

Что тут наборщика рукой

На лобном месте типографий

Казнен иль тот, или другой.

Скажите, скольких мимоходом

Из вас я п_о_вил пред народом {*}

{* См. «Песнь о полку Игореве».}

Под мой насмешливый свисток,

Взлелеял вас под шапкой пестрой

И скольких выкормил я впрок

На копьях эпиграммы острой?

Тогда вас только свет и знал,

В тени таившихся малюток,

Когда под качку резвых шуток

Мой стих вас на смех подымал.

Пигмея выровнил мой хлыстик,

А там под ним, другим в пример,

Свернувшийся в журнальный листик

Развился мелкий эфемер;

Задавленный под глыбой снежной

Своих комедий ледяных,

Иной ждал смерти неизбежной

И костенел уж, как свой стих;

Его отрыл я музой чуткой

И на ноги поднять успел

И раздражительною шуткой

Его оттер и отогрел.

Кто, на стихе моем повиснув,

Вскарабкавшись, с поэмой всплыл;

Кого, живой водою спрыснув,

Я от угара протрезвил.

Калек, замерзших и утопших,

Полуживых, полуусопших,

Слепых, хромых, без рук, без ног,

Расслабленных и слабоумных,

Сухоточных, опухлых, чумных, —

Я призрел всех, я всех сберег.

Без просьбы, без лицеприятья

Имеет вся меньшая братья

Заступника в лице моем:

В моей сатире хлебосольной

Заботой музы сердобольной

Открыт странноприимный дом.

Есть богадельня при больнице;

Дверь настежь: милости прошу,

И тотчас каждого в таблице

С отметкой имя запишу.

И что ж? В угаре своеволья,

Забыв и долг, и честь, и связь,

Против опеки сердоболья

Больница буйно поднялась.

❉❉❉❉

Категории стихотворения ✍Петр Вяземский: К журнальным благоприятелям