Событие

Скучно жить, мой Евгений. Куда ни странствуй…

И. А. Бродский

❉❉❉❉

Тусовка бубнит про ужасную «порчу души»

попавшего в ощип «хорошего, в общем» поэта.

Кричит «лизоблюд» и спешит подсчитать барыши,

которые мнил он слупить за «предательство» это.

Поэт уличен и наказан, как пойманный вор,

оплеван и выпорот плетью (пылай, ягодица!)

С утра и до ночи он слышит про «стыд и позор»

от тех, в основном, кто в подметки ему не годится.

❉❉❉❉

Морщины, извивы… Лицо — как исписанный лист.

А губы бубнят: «Разрезвились… Ну, прямо, как дети.

Всё пишут и пишут они. И никто так не чист

и так не прекрасен душой, как писатели эти».

Уныло дымит сигарета. Канатики жил

покрыли удавкой натертую шею воловью

того, кто еще полстолетья назад заслужил

прощенье и надпись: «Евгению Рейну, с любовью».

❉❉❉❉

Теперь отовсюду несутся стенанья и ор.

И в толстых губах у поэта дрожит сигарета.

И сотый по счету лихач, журналист-матадор,

втыкает свой «паркер» в мясистый загривок поэта.

Оргвыводом в морду поэту — не дергался чтоб.

Язык холодит валидол… Перестанут? Едва ли.

Как будто хотят поскорей укатать его в гроб

и, грохнув стаканом об стол, прохрипеть: «Потер-ряли».

❉❉❉❉

А после — коньяк и вино в ЦэДээЛе лакать,

давать интервью журналистам и плакать под скрипку

и, фонд основав, сочиненья его издавать,

твердя в предисловьях про «грустную эту ошибку».

❉❉❉❉

февраль 2005

❉❉❉❉