Туманной зарею

Памяти Михаилу Светлову

❉❉❉❉

Когда вокзалы стали мне ночлегом,

А телеграфы — письменным столом,

Взошел январь, изъяны сдобрил снегом,

И люди мерзли даже под крылом.

❉❉❉❉

В троллейбусе оттаивали руки

И покрывались огненной корой.

С отцом навеки я была в разлуке

И в горькой распре с мамой и сестрой.

❉❉❉❉

Они писали почерком наклонным,

Слова от боли ставя невпопад,

Что я была недавно чемпионом

Химических и физолимпиад.

❉❉❉❉

Что я качусь, качусь неумолимо,

И докачусь, и окажусь на дне,

И странно, что народ проходит мимо

Таких, как я, или подобных мне.

❉❉❉❉

А я сияла раз в три дня в столовке,

Из-под волос бежал счастливый пот

На вкусный хлеб, на шницель в панировке,

И дважды в месяц — в яблочный компот.

❉❉❉❉

На мне болтались кофта, шарф и юбка,

И плащ — на дождь, на солнышко и снег.

Но позади осталась душегубка

Возможностей, отвергнутых навек!

❉❉❉❉

Я поднимала воротник повыше

И понимала, что дела плохи.

На почте, где никто меня не слышал,

Я написала гордые стихи.

❉❉❉❉

Я избегала приходить к обеду

В дома друзей в четыре или в шесть.

Я тихо шла по золотому следу

И не писала так, чтоб лучше есть.

❉❉❉❉

И, засыпая на вокзальной лавке,

Я видела сквозь пенистый сугроб,

Как мать в пальто, застегнутом булавкой,

Меня целует, молодая, в лоб.

❉❉❉❉

Дышала радость горячо и близко,

На вид ей было девятнадцать лет.

И оставалась у виска записка:

«Босяк! Приди к Светлову на обед».

❉❉❉❉