Я смотрел на поэта и думал: счастье

Я смотрел на поэта и думал: счастье,  
Что он пишет стихи, а не правит Римом.  
Потому что и то и другое властью  
Называется. И под его нажимом  
Мы б и года не прожили — всех бы в строфы  
Заключил он железные, с анжамбманом  
Жизни в сторону славы и катастрофы,  
И, тиранам грозя, он и был тираном,  
А уж мне б головы не сносить подавно  
За лирический дар и любовь к предметам,  
Безразличным успехам его державным  
И согретым решительно-мягким светом.  

❉❉❉❉

А в стихах его власть, с ястребиным криком  
И презреньем к двуногим, ревнуя к звездам,  
Забиралась мне в сердце счастливым мигом,  
Недоступным Калигулам или Грозным,  
Ослепляла меня, поднимая выше  
Облаков, до которых и сам охотник,  
Я просил его все-таки: тише, тише!  
Мою комнату, кресло и подлокотник  
Отдавай, — и любил меня, и тиранил:  
Мне-то нравятся ласточки с голубою  
Тканью в ножницах, быстро стригущих дальний  
Край небес. Целовал меня: Бог с тобою!  

❉❉❉❉

1969  

❉❉❉❉