Новая беда

Беда вам, попадьи, поповичи, поповны!  
Попались вы под суд и причет весь церковный!  
За что ж? За чепчики, за блонды, кружева,  
За то, что и у вас завита голова,  
За то, что ходите вы в шубах и салопах,  
Не в длинных саванах, а в нынешних капотах,  
За то, что носите с мирскими наряду  
Одежды светлые себе лишь на беду,  
А ваши дочери от барынь не отстали:  
В корсетах стиснуты, турецки носят шали,  
Вы стали их учить искусству танцевать,  
Знакомить с музыкой, французский вздор болтать.  
К чему отличное давать им воспитанье?  
Внушили б им любить свое духовно званье,  
К чему их вывозить на балы, на пиры?  
Учили б их варить кутью, печь просвиры.  
Коль правду вам сказать, вы, матери, неправы,  
Что глупой модою лишь портите их нравы.  
Что пользы? Вот они, пускаясь в шумный мир,  
Глядят уж более на фрак или мундир  
Не оттого ль, что их по моде воспитали,  
А грамоте учить славянской перестали?  
Бывало, знали ль вы, что значит мода, вкус?  
А нынче шьет на вас иль немец, иль француз.  
Бывало в простоте, в безмолвии вы жили,  
А нынче стали знать мазурку и кадрили.  
Ну, право, тяжкий грех, оставьте этот вздор;  
Смотрите, вот на вас составлен у: х собор.  
Вот скоро Фотий сам с вас мерку нову снимет,  
Нарядит в кофты всех, а лишнее все скинет.  
Вот скоро, дайте лишь собрать владыкам ум,  
Они вам выкроят уродливый костюм!  
Задача им дана, зарылись все в архивы.  
В пыли отцы, в поту! Вот как трудолюбивы:  
Один забрался в даль под Авраамов век  
Совета требовать у матушек Ревекк,  
Другой перечитал обряды назореев,  
Исчерпал Флавия о древностях евреев,  
Иной всей Греции костюмы перебрал,  
Другой славянские уборы отыскал.  
Собрали образцы, открыли заседанье  
И мнят, какое ж дать поповнам одеянье,  
Какое — попадьям, какое — детям их?  
Решите же, отцы! Но спор возник у них:  
Столь важное для всех, столь чрезвычайно дело  
Возможно ль с точностью определить так смело?  
Без споров обойтись отцам нельзя никак,  
Иначе попадут в грех тяжкий и просак.  
О чем же этот спор? Предмет его преважный:  
Ходить ли попадьям в материи бумажной,  
Иметь ли шелковы на головах платки,  
Носить ли на ногах Козловы башмаки?  
Чтоб роскошь прекратить, столь чуждую их лицам,  
Нельзя ли обратить их к древним власяницам;  
А чтоб не тратиться по лавкам, по швеям,  
Не дать ли им покров пустынный, сродный нам?  
Нет нужды, что они в нем будут как шутихи,  
Зато узнает всяк, что это не купчихи,  
Не модны барыни, а меж церковных жен.  
Беда вам, матушки, дождались перемен!  
Но успокойтесь, страх велик лишь издали бывает:  
Вас Шаликов своей улыбкой ободряет:  
Молчите, говорит, я сам войду в синод,  
Представлю свой журнал, и, верно, в новый год  
Повеет новая приятная погода  
Для вашей участи и моего дохода.  
Как ни кроить убор на вас святым отцам,  
Не быть портными им, коль мысли я не дам.  

❉❉❉❉

1825  

❉❉❉❉