Недостроенный памятник

Однажды снилось мне, что площадь русской сцены

Была полна людей. Гудели голоса,

Огнями пышными горели окна, стены,

И с треском падали ненужные леса.

И из-за тех лесов, в сиянии великом,

Явилась женщина. С высокого чела

Улыбка светлая на зрителей сошла,

И площадь дрогнула одним могучим криком.

Волненье усмирив движением руки,

Промолвила она, склонив к театру взоры:

❉❉❉❉

«Учитесь у меня, российские актеры,

Я роль свою сыграла мастерски.

Принцессою кочующей и бедной,

Как многие, явилася я к вам,

И так же жизнь моя могла пройти бесследно,

Но было иначе угодно небесам!

На шаткие тогда ступени трона

Ступила я бестрепетной ногой —

И заблистала старая корона

Над новою, вам чуждой, головой.

Зато как высоко взлетел орел двуглавый!

Как низко перед ним склонились племена!

Какой немеркнущею славой

Покрылись ваши знамена!

С дворянства моего оковы были сняты,

Без пыток загремел святой глагол суда,

В столицу Грозного сзывались депутаты,

Из недр степей вставали города…

Я женщина была — и много я любила…

Но совесть шепчет мне, что для любви своей

Ни разу я отчизны не забыла

И счастьем подданных не жертвовала ей.

Когда Тавриды князь, наскучив пылом страсти,

Надменно отошел от сердца моего,

Не пошатнула я его могучей власти,

Гигантских замыслов его.

Мой пышный двор блистал на удивленье свету

В стране безлюдья и снегов;

Но не был он похож на стертую монету,

На скопище бесцветное льстецов.

От смелых чудаков не отвращая взоров,

Умела я ценить, что мудро иль остро:

Зато в дворец мой шли скитальцы, как Дидро,

И чудаки такие, как Суворов;

Зато и я могла свободно говорить

В эпоху диких войн и казней хладнокровных,

Что лучше десять оправдать виновных,

Чем одного невинного казнить,-

И не было то слово буквой праздной!

Однажды пасквиль мне решилися подать:

В нем я была — как женщина, как мать —

Поругана со злобой безобразной…

Заныла грудь моя от гнева и тоски;

Уж мне мерещились допросы, приговоры…

Учитесь у меня, российские актеры!

Я роль свою сыграла мастерски:

Я пасквиль тот взяла — и написала с краю:

Оставить автора, стыдом его казня,-

Что здесь — как женщины — касается меня,

Я — как Царица — презираю!

Да, управлять подчас бывало нелегко!

Но всюду — дома ли, в Варшаве, в Византии —

Я помнила лишь выгоды России —

И знамя то держала высоко.

Хоть не у вас я свет увидела впервые,-

Вам громко за меня твердят мои дела:

Я больше русская была,

Чем многие цари, по крови вам родные!

Но время шло, печальные следы

Вокруг себя невольно оставляя…

Качалася на мне корона золотая,

И ржавели в руках державные бразды…

Когда случится вам, питомцы Мельпомены,

Творенье гения со славой разыграть

И вами созданные сцены

Заставят зрителя смеяться иль рыдать,

Тогда — скажите, ради Бога!-

Ужель вам не простят правдивые сердца

Неловкость выхода, неровности конца

И даже скуку эпилога?»

❉❉❉❉

Тут гул по площади пошел со всех сторон,

Гремели небеса, людскому хору вторя;

И был сначала я, как будто ревом моря,

Народным воплем оглушен.

Потом все голоса слилися воедино,

И ясно слышал я из говора того:

«Живи, живи, Екатерина,

В бессмертной памяти народа твоего!»

❉❉❉❉