Старинный друг

Посвящается Э.К. Метнеру

❉❉❉❉

1

Старинный друг, к тебе я возвращался,

весь поседев от вековых скитаний.

Ты шел ко мне в твоей простертой длани

пунцовый свет испуганно качался.

Ты говорил: «А если гном могильный

из мрака лет нас разлучить вернется?»

А я в ответ «Суровый и бессильный,

уснул на веки Больше не проснется»…

К тебе я вновь вернулся после битвы.

Ты нежно снял с меня мой шлем двурогий.

Ты пел слова божественной молитвы.

Ты вел меня торжественно в чертоги.

Надев одежды пышно-золотые,

мы, старики, от счастья цепенели.

Вперив друг в друга очи голубые,

у очага за чашами сидели.

Холодный ветер раздувал мятежно

пунцовый жар и шелковое пламя.

Спокойно грелись… Затрепался нежно

одежды край, как золотое знамя.

Вдруг видим — лошади в уборе жалком

к чертогу тащат два железных гроба.

Воскресший гном кричит за катафалком:

«Уйдете вы в свои могилы оба»…

В очах сверкнул огонь смертельной муки.

Коротко было расставанье наше.

Мы осуши та праздничные чаши.

Мы побрели в гроба, сложивши руки.

2

Янтарный луч озолотил пещеры…

Я узнаю тебя, мой друг старинный!

Пусть между нами ряд столетий длинный,

в моей душе так много детской веры.

Из тьмы идешь, смеясь «Опять свобода,

опять весна, и та лее радость снится»

Суровый гном, весь в огненном, у входа

в бессильной злобе на тебя косится.

Вот мы стоим, друг другу улыбаясь…

Мы смущены все тем же тихом зовом.

С тревожным визгом ласточки, купаясь,

в эфире тонут бледно-бирюзовом.

О, этот крик из бездн, всегда родимый.

О друг, молчи, не говори со мною!..

Я вспомнил вновь завет ненарушимый,

волной омыт воздушно-голубою…

Вскочил, ногой стуча о крышку гроба,

кровавый карлик с мертвенным лицом:

«Все улетит. Все пронесется сном…

Вернетесь вы в свои могилы оба!»

И я очнулся… Старые мечтанья!..

Бесцелен сон о пробужденье новом.

Бесцельно жду какого-то свиданья.

Касатки тонут в небе бирюзовом.

3

Над гробом стоя, тосковал бездонно.

Пещера той же пастью мне зияла.

К провальной бездне мчащийся исконно,

поток столетий Вечность прогоняла.

Могильный гном, согнувшийся у входа,

оцепенев, дремал в смертельной скуке.

«О где ты, где, старинная свобода!»

Я зарыдал, крича, ломая руки,

порывом диким, трепетно-бескрылым,

с тупым отчаяньем безвинной жертвы.

И пронеслось шептаньем грустно-милым:

«Пройдут века, и ты восстанешь, мертвый…

В гробах сквозь сон услышите вы оба

сигнальный рот, в лазури прогремевший.

Старинный друг придет к тебе из гроба,

подняв на солнце лик запламеневший».

Текла лазурь Поток столетий шаткий

в провалах темных Вечность прогоняла.

Дремавший гном уткнулся в покрывало.

Рвались по ветру огненные складки.

И я молчал, так радостно задетый

крылами черных, шелковых касаток.

Горели славой меркнущие светы.

Горел щита червонного остаток.

4

Старела Вечность Исполнялись сроки.

И тихо русла смерти иссякали.

Лазурные, бессмертные потоки

железные гробницы омывали.

Воздушность мчалась тканью вечно-пьяной.

Иисус Христос безвременной свечою

стоял один в своей одежде льняной,

обвитый золотистою парчою.

Чисто столетий в безднах роковое

бесследным вихрем в Вечность пролетело.

Его лицо янтарно-восковое

в лазурно-ясном счастье цепенело.

Две ласточки с любовным трепетаньем

уселися к Спасителю на плечи.

И он сказал «Летите с щебетаньем

в страну гробов — весенние предтечи»…

На тверди распластался, плача слезно,

пятном кровавым гном затрепетавший.

Христу вручил он смерти ключ железный,

услышав рог, в лазури прозвучавший.

5

Лежал в гробу, одетый в саван белый,

Гроб распахнулся Завизжала скоба.

Мне улыбался грустно-онемелый,

старинный друг, склонившийся у гроба.

Друг другу мы блаженно руки жали.

Мой друг молчал, бессмертьем осиянный.

Две лacточки нам в уши завизжали

и унеслись в эфир благоуханный.

Перекрестись, отправились мы оба

сквозь этот мир на праздник воскресенья.

И восставали мертвые из гроба.

И раздавалось радостное пенье.

Сияло небо золотой парчою.

Воздушность мчалась тканью вечно-пьяной.

Иисус Христос безвременной свечою

стоял вдали в одежде снежно-льняной.

❉❉❉❉