Из цикла Женщины и поэты

Так, значит, как вы делаете, друга?

Пораньше встав, пока темно-светло,

открыв тетрадь, перо берете в руки

и пишете? Как, только и всего?

❉❉❉❉

Нет, у меня — все хуже, все иначе.

Свечу истрачу, взор сошлю в окно,

как второгодник, не решив задачи.

Меж тем в окне уже светло-темно.

❉❉❉❉

Сначала — ночь отчаянья и бденья,

потом (вдруг нет?) — неуловимый звук.

Тут, впрочем, надо начинать с рожденья,

а мне сегодня лень и недосуг.

❉❉❉❉

Теперь о тех, чьи детские портреты

вперяют в нас неукротимый взгляд:

как в рекруты забритые поэты,

те стриженые девочки сидят.

❉❉❉❉

У, чудища, в которых все нечетко!

Указка им — лишь наущенье звезд.

Не верьте им, что кружева и челка.

Под челкой — лоб. Под кружевами — хвост.

❉❉❉❉

И не хотят, а притворятся ловко.

Простак любви влюбиться норовит.

Грозна, как Дант, а смотрит, как плутовка.

Тать мглы ночной, «мне страшно!» говорит.

❉❉❉❉

Муж несравненный! Удели ей ада.

Терзай, покинь, всю жизнь себя кори.

Ах, как ты глуп! Ей лишь того и надо:

дай ей страдать — и хлебом не корми!

❉❉❉❉

Твоя измена ей сподручней ласки.

Не позабудь, прижав ее к груди:

все, что ты есть, она предаст огласке

на столько лет, сколь есть их впереди.

❉❉❉❉

Кто жил на белом свете и мужского

был пола, знает, как судьба прочна

в нас по утрам: иссохло в горле слово,

жить надо снова, ибо ночь прошла.

❉❉❉❉

А та, что спит, смыкая пуще веки, —

что ей твой ад, когда она в раю?

Летит, минуя там, в надзвездном верхе,

твой труд, твой долг, твой грех, твою семью.

❉❉❉❉

А все ж — пора. Стыдясь, озябнув, мучась,

надела прах вчерашнего пера

и — прочь, одна, в бесхитростную участь,

жить, где жила, где жить опять пора.

❉❉❉❉

Те, о которых речь, совсем иначе

встречают день. В его начальной тьме,

о, их глаза — как рысий фосфор, зрячи,

и слышно: бьется сильный пульс в уме.

❉❉❉❉

Отважно смотрит! Влюблена в сегодня!

Вчерашний день ей не в науку. Ты —

здесь щи при чем. Ее душа свободна.

Ей весело, что листья так желты.

❉❉❉❉

Ей важно, что тоскует звук о звуке.

Что ты о ней — ей это все равно.

О муке речь. Но в степень этой муки

тебе вовек проникнуть не дано.

❉❉❉❉

Ты мучил женщин, ты был смел и волен,

вчера шутил — не помнишь нынче, с кем.

Отныне будешь, славный муж и воин,

там, где Лаура, Беатриче, Керн.

❉❉❉❉

По октябрю, по болдинской аллее

уходит вдаль, слезы не уронив, —

нежнее женщин и мужчин вольнее,

чтоб заплатить за тех и за других.

❉❉❉❉