Ревность пространства. 9 марта

Объятье — вот занятье и досуг. 
В семь дней иссякла маленькая вечность. 
Изгиб дороги — и разъятье рук. 
Какая глушь вокруг, какая млечность. 
Здесь поворот — но здесь не разглядеть 
От Паршина к Тарусе поворота. 
Стоит в глазах и простоит весь день 
Все-белизны сплошная поволока.

❉❉❉❉

Даль — в белых нетях, близь — не глубока, 
Она — белка, а не зрачка виденье. 
Что за Окою — тайна, и Ока — 
Лишь знание о ней иль заблужденье.

❉❉❉❉

Вплотную к зренью поднесен простор, 
Нет, привнесен, нет втиснут вглубь, под веки, 
И там стеснен, как непомерный сон, 
Смелее яви преуспевший в цвете.

❉❉❉❉

Вход в этот цвет лишь ощупи отверст. 
Не рыщу я сокрытого порога. 
Какого рода белое окрест, 
Если оно белее, чем природа?

❉❉❉❉

В открытье — грех заглядывать уму, 
Пусть ум поможет продвигаться телу 
И встречный стопор взору моему 
Зовет, как все его зовут: метелью.

❉❉❉❉

Сужает круг всё сущее кругом. 
Белеют вместе цельность и подробность. 
Во впадине под ангельским крылом 
Вот так бело и так темно, должно быть.

❉❉❉❉

Там упасают выпуклость чела 
От разноцветья и непостоянства. 
У грешного чела и ремесла 
Нет сводника лютее, чем пространство.

❉❉❉❉

Оно — влюбленный соглядатай мой. 
Вот мучит белизною самодельной, 
Но и прощает этой белизной 
Вину моей отлучки семидневной.

❉❉❉❉

Уж если ты себя творишь само, 
Скажи: в чём смысл? в чём тайное веленье? 
Таруса где? где Паршино-село? 
Но, скрытное, молчит стихотворенье.

❉❉❉❉