Жил-был в доме тридцать три единицы

Жил-был в доме тридцать три единицы  
человек, страдающий болью в пояснице.  
Только стоит ему съесть лук или укроп,  
валится он моментально, как сноп.  
Развивается боль в правом боку,  
человек стонет: «Я больше не могу!  
Погибают мускулы в непосильной борьбе.  
Откажите родственнику карабе…»  
И так, слово какое-то не досказав,  
умер он, пальцем в окно показав.  
Все присутствующие тут и наоборот  
стояли в недоумении, забыв закрыть рот.  
Доктор с веснушками возле губы  
катал по столу хлебный шарик при  
помощи медицинской трубы.  
Сосед, занимающий комнату возле уборной  
стоял в дверях, абсолютно судьбе  
покорный.  
Тот, кому принадлежала квартира,  
гулял по коридору от прихожей до сортира.  
Племянник покойника, желая развеселить  
собравшихся гостей кучку,  
заводил грамофон, вертя ручку.  
Дворник, раздумывая о привратности  
человеческого положения,  
заворачивал тело покойника в таблицу  
умножения.  
Варвара Михайловна шарила в  
покойницком комоде  
не столько для себя, сколько для  
своего сына Володи.  
Жилец, написавший в уборной «пол не  
марать»,  
вытягивал из-под покойника железную  
кровать.  
Вынесли покойника, завернутого в бумагу,  
положили покойника на гробовую  
колымагу.  
Подъехал к дому гробовой шарабан.  
Забил в сердцах тревогу громовой  
барабан.  

❉❉❉❉

1933 г.  

❉❉❉❉