Вижу себя стариком — ночью, при свете звезды

Вижу себя стариком — ночью, при свете звезды,

Шлепающим босиком в кухню за кружкой воды

В тесной квартире пустой, где доживаю один,

Где утвердился настой запаха грязных седин,

Пыли, ненужных вещей, медикаментов, тоски

И неуклюжих мощей, бьющихся о косяки.

❉❉❉❉

Здесь, в темноте, в пустоте, в ужасе, на сквозняке,

На предпоследней черте, с плещущей кружкой в руке, —

Вздрогну: да это ведь я — я, не другой, не иной —

Веянье небытия чую согбенной спиной.

Некому мне рассказать бедных подробностей тьму,

Не во что их увязать, не объяснить никому,

Как я любил фонари, окна, бульвары, пруды,

Прорезь арбузной «шари», свет отдаленной звезды,

Той, что висит на виду в мутном проеме окна,

Что в поредевшем ряду не изменилась одна:

Тот же ее ледяной, узенький луч-сквознячок,

Что наблюдает за мной, словно прицельный зрачок

Мира, в котором полно всяческих «кроме» и «не»,

Не равнодушного, но скрыто враждебного мне:

Вытеснит. Это ему, как бунтовщик королю,

Как запряженный — ярму: «Ты победил», — говорю.

Что наш воинственный пыл? — радуга между ресниц.

Все — даже то, что любил, — нынче отсюда теснит.

Тополю, липе, ветле, дому, окну, фонарю,

Городу, небу, земле — «Ты победил», — говорю.

Что остается тому, чьи помышленья и речь

Не приведут ни к чему? Только в тебя перетечь.

Только, по сотне примет чувствуя небытие,

Тысячам тысяч вослед лечь в основанье твое,

Не оставляя следа, не умоляя вернуть

Отнятого навсегда, — это единственный путь

Муку свою превозмочь, перетекая ничком

В эту холодную ночь с этим прицельным зрачком.

❉❉❉❉