Гибель Балабоя

В порванной кубанке, небритый, рябой,  
Ходит по Берлину Василь Балабой.  
У Васьки на сердце серебряный хрестик,  
Бо Васька — герой Ледяного Похода.  
А только — пошли вы с тым хрестиком  
вместе к…  
То есть, извиняюсь… Дождик… Погода…  
Шапка у пуху. Сапоги у глине.  
Пожалиться некому,- разговорчик детский!  
Мало ль этой людки у том у Берлине?  
И ведь каждая тварь говорит по-немецки!  
Отшумел ты, Вася! Труба нам с тобой!  
Блин с тебя, любезный Василь Балабой!  
Ты ли пановал малярийной Кубанью,  
Чуб носил до губ, сапоги до бедра?.  
Молодость проел ты и ряшку кабанью,  
Ту, что нагулял на харчах у Шкура!..  
Всякому понятно, что щука в пруде  
Чувствует себя, как рыба в воде!  
Перышко возьми да на счетах подбей-ка:  
Что ж тебе осталось? Подводит бока…  
Трубка-носогрейка да бритва-самобрейка,  
То есть — молочко от рябого бычка…  
В порванной кубанке, небритый, рябой,  
Тощий и в растерзанном виде,  
Шляясь по Берлину, Василь Балабой  
Зашел к атаману Гниде.  
Ходит она, гнида, в малиновых штанах,  
Грудь у ей, у гниды, уся в орденах,  
Ментик на гниде с выпушкой.  
Кушают они с лапушкой.  
Вытерла усы от блинов от пшеничных:  
«Кто его впустил, такую ворону?-  
Масло облизала.- Пройдите, станичник!  
Я уже пожертвовал. В церковь. Крону…»-  
Злость его взяла, не хватило ли сил  
(Он ведь пер на Орел, с-под Царицына  
драпал),  
Голова ль закружилась, а только Василь  
Шапку скинул, завыл, опрокинулся на пол:  
«За ваши за души, за эти гроши  
Клинком оглоушен я, пулей прошит.  
Вы гребли в сундуки серебро и меха,  
Запаскудили совесть и душу сожгли мою!..  
Для чего под Ростовом я клал потроха  
За твою за Единую да Неделимую?!»  
Взял Балабоя денщик-текинец,  
Дал натощак Балабою гостинец,  
Сел Балабой между лип на бульваре,  
Возле плевательниц на Фридрихштрассе…  
Скрипка мяукает где-то в баре,  
Молодость вспомнилась… Скучно, Вася!..  
Так-то. Людям — хресты и медали,  
А нам, медведям, ничего не дали!  
Варька, прощай! Я дарил тебе мыло.  
Ты, чай, поешь на морском берегу:  
«Девять я любила, восемь разлюбила,  
Одного позабыть не могу!.. »  
За что же? За удаль ночного погрома?  
За хмель? За каемку погона?.  
Ерема, Ерема, сидел бы ты дома,  
Точил бы свои веретена!  

❉❉❉❉

1931  

❉❉❉❉