Дорогие оковы

Россия без каждого из нас обойтись может.

Но никто из нас не может обойтись без России.

❉❉❉❉

И.С. Тургенев

❉❉❉❉

Париж. Бужеваль. Девятнадцатый век.

В осеннем дожде пузырятся лужи.

А в доме мучится человек:

Как снег, голова, борода, как снег,

И с каждой минутой ему все хуже…

❉❉❉❉

Сейчас он слабей, чем в сто лет старик,

Хоть был всем на зависть всегда гигантом:

И ростом велик, и душой велик,

А главное — это велик талантом!

❉❉❉❉

И пусть столько отдано лет и сил

И этой земле, и друзьям французским,

Он родиной бредил, дышал и жил,

И всю свою жизнь безусловно был

Средь русских, наверное, самым русским.

❉❉❉❉

Да, в жилах и книгах лишь русская кровь,

И все-таки, как же все в мире сложно!

И что может сделать порой любовь —

Подчас даже выдумать невозможно!

❉❉❉❉

Быть может, любовь — это сверхстрана,

Где жизнь и ласкает, и рвет, и гложет,

И там, где взметает свой стяг она,

Нередко бывает побеждена

И гордость души, и надежда тоже.

❉❉❉❉

Ну есть ли на свете прочнее крепи,

Чем песни России, леса и снег,

И отчий язык, города и степи…

Да, видно, нашлись посильнее цепи,

К чужому гнезду приковав навек.

❉❉❉❉

А женщина смотрится в зеркала

И хмурится: явно же не красавица.

Но рядом — как праздник, как взлет орла,

Глаза, что когда-то зажечь смогла,

И в них она дивно преображается.

❉❉❉❉

Не мне, безусловно, дано судить

Чужие надежды, и боль, и счастье,

Но, сердцем ничьей не подсуден власти,

Я вправе и мыслить, и говорить!

❉❉❉❉

Ну что ему было дано? Ну что?

Ждать милостей возле чужой постели?

Пылать, сладкогласные слыша трели?

И так до конца? Ну не то, не то!

❉❉❉❉

Я сам ждал свиданья и шорох платья,

И боль от отчаянно-дорогого,

Когда мне протягивали объятья,

Еще не остывшие от другого…

❉❉❉❉

И пусть я в решеньях не слишком скор,

И все ж я восстал против зла двуличья!

А тут до мучений, до неприличья

В чужом очаге полыхал костер…

❉❉❉❉

— О, да, он любил, — она говорила, —

Но я не из ласковых, видно, женщин.

Я тоже, наверно, его любила,

Но меньше, признаться, гораздо меньше.

❉❉❉❉

Да, меньше. Но вечно держала рядом,

Держала и цель-то почти не пряча.

Держала объятьями, пылким взглядом,

И голосом райским, и черным адом

Сомнений и мук. Ну а как иначе?!

❉❉❉❉

С надменной улыбкою вскинув бровь,

Даря восхищения и кошмары,

Брала она с твердостью вновь и вновь

И славу его, и его любовь,

Доходы с поместья и гонорары.

❉❉❉❉

Взлетают и падают мрак и свет,

Все кружится: окна, шкафы, столы.

Он бредит… Он бредит… А может быть, нет?

«Снимите, снимите с меня кандалы…»

❉❉❉❉

А женщина горбится, словно птица,

И смотрит в окошко на тусклый свет.

И кто может истинно поручиться,

Вот жаль ей сейчас его или нет?..

❉❉❉❉

А он и не рвется, видать, смирился,

Ни к спасским лесам, ни к полям Москвы.

Да, с хищной любовью он в книгах бился,

А в собственной жизни… увы, увы…

❉❉❉❉

Ведь эти вот жгучие угольки —

Уедешь — прикажут назад вернуться.

И ласково-цепкие коготки,

Взяв сердце, вовеки не разомкнутся.

❉❉❉❉

Он мучится, стонет… То явь, то бред…

Все ближе последнее одиночество…

А ей еще жить чуть не тридцать лет,

С ней родина, преданный муж. Весь свет

И пестрое шумно-живое общество.

❉❉❉❉

Что меркнет и гаснет: закат? Судьба?

Какие-то тени ползут в углы…

А в голосе просьба, почти мольба:

— Мне тяжко… Снимите с меня кандалы…

❉❉❉❉

Но в сердце у женщины немота,

Не в этой душе просияет пламя.

А снимет их, может быть, только ТА,

В чьем взгляде и холод, и пустота,

Что молча стоит сейчас за дверями.

❉❉❉❉

И вот уж колеса стучат, стучат,

Что кончен полон. И теперь впервые

(Уж нету нужды в нем. Нужны живые!)

Он едет навечно назад… назад…

Он был и остался твоим стократ,

Прими же в объятья его, Россия!

❉❉❉❉