Во второй половине двадцатого века

Во второй половине двадцатого века

Вырастает заметно цена человека.

И особенно ценятся мертвые люди.

Вспоминают о каждом из них, как о чуде.

Это правда, что были они чудесами,

Только, к счастью, об этом не ведали сами.

Но живые в цене повышаются тоже,

Это знают —

Особенно кто помоложе.

Дескать, я человек —

Наивысшая ценность.

Но, прошу извинения за откровенность,

В лисах ценится хвост,

В свиньях — шкура и сало,

И в пчеле почитается мед, а не жало.

Человеку другие положены мерки,

Целый мир называет его на поверке.

И цена человека —

Неточный критерий,

Познаваемый только ценою потери.

Велика ли заслуга —

Родиться двуногим,

Жить в квартире с удобствами,

А не в берлоге?

Видеть мир, объясняться при помощи речи,

Вилкой с ножиком действовать по-человечьи?

❉❉❉❉

Тех, кто ценит себя, я не очень ругаю,

Но поймите — цена человека другая!

❉❉❉❉