Невольничий корабль

Сам суперкарго мингер ван Кук

Сидит погруженный в заботы.

Он калькулирует груз корабля

И проверяет расчеты.

❉❉❉❉

«И гумми хорош, и перец хорош, —

Всех бочек больше трех сотен.

И золото есть, и кость хороша,

И черный товар добротен.

❉❉❉❉

Шестьсот чернокожих задаром я взял

На берегу Сенегала.

У них сухожилья — как толстый канат,

А мышцы — тверже металла.

❉❉❉❉

В уплату пошло дрянное вино,

Стеклярус да сверток сатина.

Тут виды — процентов на восемьсот,

Хотя б умерла половина.

❉❉❉❉

Да, если триста штук доживет

До гавани Рио-Жанейро,

По сотне дукатов за каждого мне

Заплатит Гонсалес Перейро».

❉❉❉❉

Так предается мингер ван Кук

Мечтам, но в эту минуту

Заходит к нему корабельный хирург

Герр ван дер Смиссен в каюту.

❉❉❉❉

Он сух, как палка; малиновый нос,

И три бородавки под глазом.

«Ну, эскулап мой! — кричит ван Кук, —

Не скучно ль моим черномазым?»

❉❉❉❉

Доктор, отвесив поклон, говорит:

«Не скрою печальных известий.

Прошедшей ночью весьма возросла

Смертность среди этих бестий.

❉❉❉❉

На круг умирало их по двое в день,

А нынче семеро пали —

Четыре женщины, трое мужчин.

Убыток проставлен в журнале.

❉❉❉❉

Я трупы, конечно, осмотру подверг.

Ведь с этими шельмами горе:

Прикинется мертвым, да так и лежит,

С расчетом, что вышвырнут в море.

❉❉❉❉

Я цепи со всех покойников снял

И утром, поближе к восходу,

Велел, как мною заведено,

Дохлятину выкинуть в воду.

❉❉❉❉

На них налетели, как мухи на мед,

Акулы — целая масса;

Я каждый день их снабжаю пайком

Из негритянского мяса.

❉❉❉❉

С тех пор как бухту покинули мы,

Они плывут подле борта.

Для этих каналий вонючий труп

Вкуснее всякого торта.

❉❉❉❉

Занятно глядеть, с какой быстротой

Они учиняют расправу:

Та в ногу вцепится, та в башку,

А этой лохмотья по нраву.

❉❉❉❉

Нажравшись, они подплывают опять

И пялят в лицо мне глазищи,

Как будто хотят изъявить свой восторг

По поводу лакомой пищи».

❉❉❉❉

Но тут ван Кук со вздохом сказал:

«Какие ж вы приняли меры?

Как нам убыток предотвратить

Иль снизить его размеры?»

❉❉❉❉

И доктор ответил: «Свою беду

Накликали черные сами:

От их дыханья в трюме смердит

Хуже, чем в свалочной яме.

❉❉❉❉

Но часть, безусловно, подохла с тоски, —

Им нужен какой-нибудь роздых.

От скуки безделья лучший рецепт —

Музыка, танцы и воздух».

❉❉❉❉

Ван Кук вскричал: «Дорогой эскулап!

Совет ваш стоит червонца.

В вас Аристотель воскрес, педагог

Великого македонца!

❉❉❉❉

Клянусь, даже первый в Дельфте мудрец,

Сам президент комитета

По улучшенью тюльпанов — и тот

Не дал бы такого совета!

❉❉❉❉

Музыку! Музыку! Люди, наверх!

Ведите черных на шканцы,

И пусть веселятся под розгами те,

Кому неугодны танцы!»

❉❉❉❉

II

❉❉❉❉

В бездонной лазури мильоны звезд

Горят над простором безбрежным;

Глазам красавиц подобны они,

Загадочным, грустным и нежным.

❉❉❉❉

Они, любуясь, глядят в океан,

Где, света подводного полны,

Фосфоресцируя в розовой мгле,

Шумят сладострастные волны.

❉❉❉❉

На судне свернуты паруса,

Оно лежит без оснастки,

Но палуба залита светом свечей, —

Там пенье, музыка, пляски.

❉❉❉❉

На скрипке пиликает рулевой,

Доктор на флейте играет,

Юнга неистово бьет в барабан,

Кок на трубе завывает.

❉❉❉❉

Сто негров, танцуя, беснуются там, —

От грохота, звона и пляса

Им душно, им жарко, и цепи, звеня,

Впиваются в черное мясо.

❉❉❉❉

От бешеной пляски судно гудит,

И, с темным от похоти взором,

Иная из черных красоток, дрожа,

Сплетается с голым партнером.

❉❉❉❉

Надсмотрщик — maitre de plaisirs,1

Он хлещет каждое тело,

Чтоб не ленились танцоры плясать

И не стояли без дела.

❉❉❉❉

И дей-дель-дум-дёй и шнёд-дере-дёнг!

На грохот, на гром барабана

Чудовища вод, пробуждаясь от сна,

Плывут из глубин океана.

❉❉❉❉

Спросонья акулы тянутся вверх,

Ворочая туши лениво,

И одурело таращат глаза

На небывалое диво.

❉❉❉❉

И видят, что завтрака час не настал,

И, чавкая сонно губами,

Протяжно зевают, — их пасть, как пила,

Усажена густо зубами.

❉❉❉❉

И шнёд-дере-дёнг и дей-дель-дум-дёй, —

Все громче и яростней звуки!

Акулы кусают себя за хвост

От нетерпенья и скуки.

❉❉❉❉

От музыки их, вероятно, тошнит,

От этого гама и звона.

«Не любящим музыки тварям не верь!»

Сказал поэт Альбиона.

❉❉❉❉

И дей-дель-дум-дёй и шнёд-дере-дёнг, —

Все громче и яростней звуки!

Стоит у мачты мингер ван Кук,

Скрестив молитвенно руки.

❉❉❉❉

«О господи, ради Христа пощади

Жизнь этих грешников черных!

Не гневайся, боже, на них, ведь

они глупей скотов безнадзорных.

❉❉❉❉

Помилуй их ради Христа, за нас

Испившего чашу позора!

Ведь если их выживет меньше трехсот,

Погибла моя контора!»

❉❉❉❉