Явление Франчески

П. И. Полетике  

❉❉❉❉

Он у столба на камень сел, —  
И вдаль задумчиво глядел;  
На сердце налегла тоска,  
К лицу прижалася рука;  
Склонил он голову на грудь,  
Дрожал, кипел, не мог дохнуть, —  
И пальцы беглые его  
Невольно бились о чело;  
Так по клавиру мы порой  
Бежим проворною рукой,  
Чтоб тем его одушевить  
И в струнах звучность пробудить,  
И в мрачной он сидел тоске.  
Вдруг — стон в полночном ветерке.  
Но ветерком ли занесен  
Меж камней тихий, нежный стон?  

❉❉❉❉

Он голову поднял, на море глядит;  
Но сонные волны ничто не струит,  
Ничто не колышет прибрежной травой,  
И звук тихо веял не ветер ночной.  
Кусты цитерона едали перед ним,  
Знамена и флаги, их вид недвижим,  
И ветер не тронул ланиты его,  
А звук тихо веял; какой? от чего? —  
И он обернулся, он взор свой стремит:  
Краса молодая на камне сидит.  

❉❉❉❉

Вздрогнул, вскочил он, страх сильней,  
Чем если б вдруг предстал злодей:  
«О боже! как! во тме ночей…  
Что это? кто? какой судьбой  
Ты здесь в тревоге боевой?»  
Перекреститься ищет сил;  
Но он святыне изменил, —  
Рука дрожит… хотел бы он…  
Но втайне совестью смущен.  
Узнал он, кто пред ним была,  
Кто так прекрасна, так мила.  
«Франческа! Ты ли?» Ах! она  
Его невестой быть должна.  
Те ж розы на щеках у ней,  
Но блеск румяный стал темней,  
И на устах улыбки нет, —  
Которой рдел их алый цвет;  
Не так синя лазурь в волнах,  
Как в темных у нее очах;  
Но и лазурь их, как волна,  
Светла, без жизни и хладна.  
Блестит под легкой пеленой  
Вся прелесть груди молодой,  
И белых плеч, и рук нагих,  
И вьется кольцами по них  
Струя волос ее густых.  
Она не вдруг ответ дала,  
Но тихо руку подняла, —  
И мнилось, так рука нежна,  
Что светит сквозь нее луна.  

❉❉❉❉

«Глубокий мой сон на то прекращен,  
Чтоб я была счастлива, ты был спасен.  
Чрез вражий стан и грозну рать  
Я шла во тме тебя искать.  
Нам слово тайное гласит:  
»От чистой девы лев бежит\».  
Кто от зверей в глуши лесной  
Щитом правдивому душой,  
Тот меж сетей неверных сил  
Мой робкий путь благословил.  
Но если путь напрасен мой,  
То не видаться нам с тобой.  
Ты дело страшное свершил:  
Ты вере предков изменил.  
Сорви чалму, крестом святым  
Перекрестись, — и будь моим!  
Смой яд с души, — и завтра вновь  
Удел наш — вечная любовь!\»  

❉❉❉❉

— «Где ж пир нам свадебный готов?  
Где будет плач сих мертвецов —  
Постеля брачных с новым днем?  
Я поклялся: огнем, мечом  
Погибнут все, лишь ты одна,  
Ты будешь мною спасена, —  
И мы с тобой умчимся вдаль;  
В любви забудем мы печаль;  
Но я порок хочу сразить,  
Хочу Венеции отмстить;  
Заставлю гордую узнать,  
Кто я, кем смела презирать!  
Из скорпионов бич сплетен  
На тех, чьей злобой я стеснен!»  

❉❉❉❉

Тогда, печальна и бледна,  
Его чуть тронула она,  
Безмолвно, легкою рукой, —  
Но до костей проник струей  
Смертельный холод, сжалась грудь, —  
И силы нет ему вздохнуть;  
Она чуть держит, а нельзя  
Освободить ему себя.  
Как! той рука, кто так -мила,  
Такой вдруг ужас навела!  
И пальцы длинные у ней  
Так тонки, мрамора белей, —  
А вмерзли в кровь… и для чего  
В ту ночь так страшны для него?  
Остыл внезапно жар чела,  
И томность мутная нашла —  
И камнем на сердце лежит,  
Его и давит, и крушит;  
Смотря в лицо ей: как мрачна,  
Как изменилася она!  

❉❉❉❉

Души той не видно в унылой красе,  
Бывало, играющей в каждой черте,  
Как солнце весны в прозрачной волне;  
Уста недвижимы, их краска мертва;  
Из них без дыханья несутся слова;  
И персей дрожащих ничто не живит,  
И трепет по жилам у ней не бежит;  
Хоть очи сверкают, но взор устремлен  
И тускл неизменно, и дик, и смущен;  
Ужасно так смотрит лишь тот в тишине,  
Кто бродит испуган в томительном сне.  
Подобна тем ликам она перед ним,  
Которые часто на ткани мы зрим,  
Когда при лампаде, в дыму, чуть видна,  
Без жизни, но будто жива и страшна,  
Та ткань шевелится от бури ночной  
И чудные лики, одетые мглой,  
Со стен будто сходят, а ветер гудёт,  
Качая обои и взад и вперед,  

❉❉❉❉

«Сорви чалму, сорви скорей  
С преступной головы твоей!  
Клянись, что ты спасать готов  
Страны родимыя сынов!  
Не то — навек ты погублен,  
Навек ты будешь разлучен  
Не с этой жизнию земной,  
Уже утраченной тобой,  
Но с небесами и со мной!  
Смирись теперь! И хоть жесток  
Твой завтра неизбежный рок, —  
На промысл божий уповай!  
Вступить ты можешь в светлый рай.  
Но, ах, не медли! Знай, что тот,  
Кого гневишь, — он проклянет;  
Тогда на небо погляди, —  
И уж спасенья там не жди!  
Луну вот облако затмит  
И скоро, скоро пролетит.  
Спеши очиститься душой,  
Покуда луч под дымной тмой;  
Когда ж проглянет свет луны —  
То бог и люди отмщены.  
Твой жребий страшен, но страшней  
Бессмертье гибели твоей!»  

❉❉❉❉

И Альпо на небо глядит, —  
И видит, облако летит;  
Но сердце, полное враждой,  
Дышало гордостью одной;  
И страсть кичливая его,  
Как бурный ток, крушила всё.  
Чтоб он смиряться был готов,  
Страшился робкой девы слов?  
Чтоб он тех дерзостных спасал,  
Которым смерть он обрекал?  
«Нет! — в облаке несися том  
Хоть гибель мне, — пусть грянет гром!»  
Он долго, пристально смотрел,  
Как блеск луны в дыму темнел;  
Но облако прошло, — луна  
Блестит над ним, светла, ясна;  
Тут молвил он: «Всё тот же я!  
Как хочет рок, гони меня!  
Тростник гроза, волнуя, гнет,  
Но сломит дуб, а не шатнет.  
Уж поздно, — участь решена;  
Всему Венеция вина, —  
И я во всем ее злодей,  
И ты одна мила мне в ней.  
Беги со мной! О, будь моей!»  
Глядит — ее уж нет,  
Сребрит лишь камни лунный свет.  
Что ж? В землю скрылася она  
Иль в тонкий пар обращена?  
И как что творится, зачем, для чего?  
Не видит, не знает; но нет никого!  

❉❉❉❉

1829  

❉❉❉❉