Ода. Блаженство

Зефир с ракитников пушистых

Аврорин бисер[1] осыпал;

На озере в зыбях струистых

Всходящий солнца луч играл.

То с резвой ветерков станицей

Он по водам мелькал зарницей;

То молнией вился в травах;

То на пестреющих цветах

Он в ярких искрах рассыпался —

И луг, казалось, загорался.

Проснувшись, ручеек играет

В янтарных гладких берегах:

То пену в жемчуг рассыпает

На золотых своих кудрях

И гордо по кремешкам льется,

Иль между роз украдкой вьется,

Им на ушко любовь журчит;

То, закатясь в лесок, молчит

И под столетним дубом дремлет,

Иль соловьиным песням внемлет.

За перлов облак закатился,

Взвиваясь, жавронок стрелой —

И громкий, звонкий свист разлился

Под твердью светлоголубой.

Граждане чистых вод безмолвны,

Играя, рассекают волны,

В весельи встретя новый день;

Приятный свет, густая тень,

Давая вольный путь отраде,

Манят иль к пользе, иль к прохладе,

Везде природы совершенство

Луч осветил всходяща дня;

Всё чувствует свое блаженство,

Всё веселится вкруг меня,

Всё видит счастье под ногами,

Не гонится за ним морями:

Никто от счастья не далек.

Один лишь только человек,

Гордясь свободой без свободы,

Блаженства ищет вне природы.

Ему лишь свод небесный низок,

Тесна обширность дальних стран;

Ему от юга север близок

И мелок грозный океан.

Среди богатства — нищ и беден,

Средь пользы — ядовит и вреден.

Он тем не сыт в алчбе своей,

Чего довольно твари всей.

Природа рай ему готовит —

Он в нем ужасный ад становит.

Ему весна целебны травы

Со ароматом в дань несет,

И гряды с овощем кудрявы

Горяще лето в дар дает.

Там осень нивы позлащает

И в дар ему их посвящает;

Сбирая виноград в полях,

Шампанско пенит в хрусталях;

Очистя воздух, смешан с ядом,

Зима ему полезна хладом.

Но он дары их презирает

И мочною своей рукой

Земли утробу раздирает,

Во ад спускается живой,

Геенну дерзостью смущает

И нагло тамо похищает

У фурий корень страшных бед —

Пороки в золоте несет,

В селитре лютые пожары,

В меди громовые удары.

И се он в громах гибель мещет,

Куда его достигнет взор;

Природа там его трепещет,

Сердца трясутся крепких гор.

Напрасно лев в леса дремучи,

Напрасно ястреб в темны тучи

Скрывают в робости свой след;

Для сил его пределов нет.

Он в небесах орлу опасен,

Он киту в безднах вод ужасен.

Ужасен — и в развратной воле,

Себе чтя тесным царством свет,

Чтоб расширить свою власть боле.

Полки бессмертных создает,

Превыше звезд их ставит троны —

И пишет им свои законы;

Хвалясь, что сонм его богов,

Держа в руках судьбу миров,

Ему в угодность светом блещет,

Низводит дождь и громы мещет.

Но в мыслях гордых возносяся,

Среди богов свой ставя трон

И с ними молнией деляся,

Ужели стал счастливей он?

Ужель их рай, мечтой рожденный,

Блаженством, счастьем насажденный,

Приближить к сердцу не возмог?

Или его всемощный бог,

Который мир из благ составил,

В его лишь сердце зло оставил?

Так, он один страдать назначен

Из чувствующих тварей всех;

В лучах блестящей славы мрачен,

Уныл в объятиях утех,

Среди забав тосклив и скучен,

На троне с рабством неразлучен.

На что ни кинет мрачный взгляд,

Изо всего сосет лишь яд;

Одних мечтаний ложных жаждет —

И между благ в несчастьи страждет.

Ему покой и радость чужды:

Рождён желаньями кипеть.

Его отрада — множить нужды,

Его мученье — их терпеть.

Средь брани ищет он покою;

Среди покоя — алчет бою;

В неволе — враг земных богов;

На воле — ищет злых оков;

Он в будущем лишь счастье видит

И в настоящем ненавидит.

Так странник, ночью, в час погоды,

Когда вихрь корни рвет древес,

И в бездны с гор бьют шумны воды,

Под черной тучей воет лес,

Почтя селенья близка знаком

Огонь, рожден истлевшим злаком,

К нему стремится, всё презрев —

И колкий терн и тигров рев;

А свет, сей свет ему любезный,

Манит на край бездонной бездны.

Но где ж блаженство обитает,

Когда его в природе нет?

Где царство, кое он мечтает?

Где сей манящий чувства свет?—

Вещают нам — вне протяженья,

Где чувство есть, а нет движенья.[2]

Очисти смертный разум твой,

Взгляни — твой рай перед тобой,

Тебя одна лишь гордость мучит;

Природа быть счастливым учит.

Имея разум ослепленный

И цену слаб вещей познать,

Напрасно хочешь вне вселенной

Свое ты счастье основать.

Вотще свой рай ты удаляешь

И новы благи вымышляешь.

Умей ценить природы дар

И, не взлетая, как Икар,

Познай вещей ты совершенство —

И ты себе найдешь блаженство.

❉❉❉❉

[1]Аврорин бисер — роса.

[2]Вещают нам — вне протяженья, Где чувство есть, а нет движенья — т. е. на том свете.

❉❉❉❉