Ода, выбранная из псалма 87-го

Господи боже спасения моего

О боже! царь щедрот, спасений,

Внемли! — К тебе моих молений

Свидетель — нощи все и дни.

Я в нощь свой одр мочу слезами,

И в день иссякшими глазами

Встречаю мраки лишь одни.

Да пройдет вопль мой пред тобою

Шумящей, пламенной рекою:

Воззри — и слух ко мне склони.

В груди моей все скорби люты;

Нет дня отрадна; нет минуты;

Теснится в сердце мук собор.

Уже, к веселью не способен,

Я бледен, мертвецам подобен;

Уже ко гробу шаг мой скор;

Уже в моих я равен силах

С забвенными давно в могилах,

От коих отвратил ты взор.

Все гнева твоего удары,

Как моря гневна волны яры,

Навел ты на мою главу.

Тесним от ближних, обесславлен,

Друзьями презрен и оставлен,

Средь кровных чуждым я живу.

В одре, как в гробе, истлеваю;

Но руки к небу воздеваю:

К тебе и день и ночь зову.

Увы! иль стон живых беспрочен?

Или для мертвых столь ты мочен?

Они ль певцы твоих чудес?

Но кто воспел тебя во гробе?

Кто возгласил в земной утробе

Твой суд иль блеск твоих небес?

Кто имя божье славословил

И кто в стране забвенья пролил

Хоть каплю благодарных слез?

А я, едва заря настанет,

Едва светило дня проглянет.

Огнем живым к тебе дышу —

И вместе с хором оперенным

Под сводом неба озаренным

Твое величие глашу.

Куда ни двигнуся ногою,

Как сердце я свое, с собою

Хвалу чудес твоих ношу.

Почто же, бог мой, презираешь,

Не внемлешь ты и отреваешь[1]

Вопль страждущей души моей?

Средь нужды, нищеты и горя,

Как средь бунтующего моря,

Я взрос от самых юных дней —

И днесь от бедства не избавлен,

Как лист иссохший, я оставлен

Среди ярящихся огней.

❉❉❉❉

[1]Отреваешь — отвергаешь.

❉❉❉❉