Кадриль

Ты мечты моей созданью  
Ждал счастливого конца…  
И, верна души призванью,  
Этот труд печальной данью  
Я кладу на гроб певца:  

❉❉❉❉

В память дум твоих, Евгений,  
Полных чистого огня,  
В память светлых вдохновений,  
В память радостных мгновений,  
В память горестного дня.  

❉❉❉❉

Для маскарада уж одета,  
Замок алмазного браслета  
Смыкая на руке, вошла  
Графиня в двери кабинета;  
И в этот вечер как была,  
В наряде вишневого цвета,  
Она прекрасна и бела!  
Каким сияньем талисмана  
В ее венце блестел опал!  
Как пышно вкруг младого стана  
Тяжелый бархат упадал!  

❉❉❉❉

Бьет девять. Взор склонивши томный,  
Она сидит и ждет подруг;  
Сложила на одежде темной  
Блестящий мрамор дивных рук.  
Как знать, что под густой ресницей  
Высказывает яхонт глаз?  
В какую даль младою птицей  
Теперь мечта ее взвилась?  
О чем задумалась так мило?  
Каким забылась тайным сном?  
Владеет ли ее умом  
То, быть чему… иль то, что было?.  

❉❉❉❉

Но вот к хозяйке молодой  
Три юные подруги, рядом,  
Шелковым зашумев нарядом,  
Вошли в затейливый покой.  
Встает с богатого дивана  
Графиня: «Как любезны вы,  
Что съехались ко мне так рано!»  
И быстро с ног до головы  
Их осмотрела: «Как пристало  
К Надине яркое жонкиль!  
Как белый бархат рядит Олю!» —  
И язычкам своим дал волю  
Очаровательный кадриль.  

❉❉❉❉

А засыпал уж православный  
Широкий город между тем;  
В его средине Кремль державный  
Светлел, как призрак, грозно-нем.  
Ночь воцарилась.  
Южной ночи  
Не знаю я, России дочь;  
Но как у нас, в морозной мочи,  
Январская волшебна ночь!  
Когда, молчанием объяты,  
Бело стоят Москвы палаты;  
Когда стозвездна синева,  
И будто в ледяные латы  
Одета дивная Москва!  
На эти долгие морозы  
Роптала я в моей весне;  
Играли молодые грезы,  
Просили многого оне…  
Теперь с тобою было б больно  
Расстаться мне, Москва моя!  
Безвестной долей я довольна,  
Страшусь иного бытия!  
Прошли воображенья чары;  
Давно не возмущают сна  
Ни андалузские гитары,  
Ни грохотанье Ниагары,  
Ни глав Альпийских белизна.  
Привыкла к скромной я картине,  
К уединенному труду,  
И взорам вид любимый ныне —  
Дитя веселое в саду.  
………….  
Зачем, качая головою,  
Так строго на меня смотря,  
Зачем стоишь передо мною,  
Призрак Певца-богатыря?  
Ужели дум моих обманы  
Увлечь дерзнут мой детский стих  
В заветный мир твоей Татьяны,  
В мир светлых образов твоих,  
Где облачал мечту-царицу  
Ты в лучезарный дифирамб  
И клал ей в гордую десницу,  
Как звучный меч, свой мочный ямб?  
Увы! где тот в отчизне целой,  
Кто б мог, как ты непобедим,  
Владеть теперь, в надежде смелой,  
Твоим оружьем золотым?  
Сраженный смертию нежданной,  
Доспех ты чудный взял с собой,  
Как в старину булат свой бранный  
В свою гробницу брал герой.  
И все робеют и поныне,  
Поэта вспоминая вид:  
Все страшен ты певцов дружине,  
Как рати мавров мертвый Сид.  
………….  

❉❉❉❉

Ночь воцарилась. Уж мерцали  
Средь мрака фонари бледней;  
Кой-где, как бы по твердой стали,  
Звучал летучий скрип саней.  
На улицах Первопрестольной  
Все было тихо, холодно;  
Гулял по ним лишь ветер вольный,  
Метель стучалася в окно.  

❉❉❉❉

Но, недоступны хладным вьюгам,  
Зимы чудесные цветы,  
Перед камином тесным кругом  
Четыре сели красоты.  
В непринужденном разговоре  
Уже быстрее их слова  
Сливаться стали. Речь сперва  
Была о светском, пестром вздоре,  
Которым тешится Москва;  
Но женская беседа вскоре  
Пошла привычной колеей;  
И, тотчас вспыхнув, спор живой  
Родное принял направленье:  
Мужчин и женщин назначенье,  
И сердца выбор роковой,  
И тяжкое разуверенье. —  
Всегда в беседе мы своей  
Невольно в речь впадаем ту же:  
Молчим почтительно о муже,  
Но вообще браним мужей.  

❉❉❉❉

«Нет, я не соглашуся с вами;  
Признаемся, почти всегда  
Во всем мы виноваты сами».  
— «Помилуйте, графиня!»  
— «Да;  
Тех бедствий женщина могла бы  
Избегнуть, если бы она  
Сама себе была верна;  
Но все мы ветрены и слабы.  
Глубоко в сердце вложено  
Нам чувство счастия и блага;  
Но от решительного шага  
Когда удержит нас оно?  
Нас самолюбье губит вечно:  
Кто скажет нам, что, не греша,  
Нельзя нас не любить сердечно, —  
В том и высокая душа,  
Тому вверяемся беспечно.  
Притом пугает, с ранних пор,  
Нас предрассудка приговор.  
Не смеем ждать мы благородно  
Того, чье сердце с нашим сходно,  
С кем мы сойтись бы на пути  
Могли; с кем и сошлись, но поздно,  
Когда обоим уже розно  
Навек назначено идти.  
Не мы ль, скажите, виноваты?»…  

❉❉❉❉

1854  

❉❉❉❉