Песок

В кибитках у колодцев ночевать

случалось и неделями подряд.

Хозяева укладывали спать

ногами к Мекке,— помни шариат!

В далекие кочевья ты проник,

не выучил, а понял их язык,

которому научит навсегда

слегка солоноватая вода.

❉❉❉❉

Ты загорел под пламенем лучей,

с судьбой дехкан связал судьбу свою

Ты выводил отряд на басмачей

и потерял товарища в бою.

❉❉❉❉

Был враг разбит. Но тихо друг лежал.

и кровь еще сочилась из виска.

Ты сам его обмыл и закопал

и взял с могилы горсточку песка.

И дальше жил, работал, отдыхал…

В колючие ветра и в лютый жар

живую воду запасал в меха,

на дальние колодцы уезжал.

Песок и небо тянутся кругом…

Сухой полынью пахнет хорошо…

❉❉❉❉

Ты телеграммой вызван был в обком

и распрощался. И верблюд пошел

Верблюд пошел, вздыхая и пыля.

Цвели узбекистанские поля.

Навстречу из Ташкента шли сады,

Текли арыки, полные воды,

Стояли голубые тополя,

верхушкой доставая до звезды,

и сладко пахла теплая земля.

❉❉❉❉

Партсекретарь ладонь держал у глаз,

другой рукой перебирал листы.

Партсекретарь сказал, что есть приказ,—

немедленно в Москву поедешь ты.

❉❉❉❉

Ребята проводили на вокзал,

махнули тюбетейками вослед.

Ты многого, спеша, не досказал,

не разобрал: доволен или нет.

И огляделся только лишь в Москве.

Перед вокзалом разбивали сквер.

В киоске выпил теплое ситро.

«Каким трамваем?» — продавца спросил.

И улыбнулся: «Можно на метро!»

И улыбнулся: «Можно на такси!»

❉❉❉❉

Направили во Фрунзенский райкам,

нагрузку дали, взяли на учет.

И так ты зажил, временем влеком.

Ему-то что! Оно, гляди, течет.

Оно спешит. И ты, и ты спеши.

Прислушивайся. Песню запевай.

Товарищи, как всюду, хороши.

Работы, как и всюду,— поспевай!

Загара не осталось и следа,

и все в порядке. Только иногда,

когда в Москве проходит первый дождь,

последний снег смывая с мостовой,

и ты с работы запоздно придешь,

негромко поздоровайся с женой.

Ты чувствуешь? Скорее выпей чай,

большую папиросу закури.

А спросит, что с тобой: не отвечай.

А спросит, что с тобой: не говори.

И сделай вид, как будто ты уснул,

зажмурь глаза, а сам лежи без сна…

❉❉❉❉

В пустыне зацветает саксаул.

В пустыне начинается весна.

Внезапный ветер сладок и горяч.

Идут дожди. Слышней шакалий плач.

Идут дожди который день подряд,

и оползает глиняный дувал.

Перед райкомом рос кривой гранат.

Он вдруг, бывало, за ночь зацветал.

❉❉❉❉

И тихо встань. И подойди к столу,

переступая с пятки на носок.

Там, в баночке, прижавшийся к стеклу,

живет руками собранный песок.

От одиночества и от тоски

он потускнел, он потемнел, притих…

❉❉❉❉

А там лежат начесами пески,

и ветер разворачивает их.

Насущный хлеб, насущная вода,

оазисы — цветные города,

где в улицах висит прозрачный зной,

стоят домишки к улице спиной,

они из глины, и они низки.

И посреди сгущающейся тьмы

бесшумные сухие старики

высоко носят белые чалмы.

❉❉❉❉

Народ спешит. И ты, и ты спеши!

Скрипит арба, и кашляет верблюд.

На регистане новые бахши

«Последние известия» поют.

Один кончает и в поднос стучит,

глоточек чая пьет из пиалы.

…Безлунна ночь, дороги горячи,

и звезды невысокие белы…

❉❉❉❉

Уже светает… За окном — Москва…

Шуршит в ладони горсточка песка.

«Не забывай своих земных дорог.

Ты с нами жил… Тебя мы помним, друг.

Ты нас любил… Ты много нам помог…»

❉❉❉❉

Рабочий день восходит на порог,

и репродуктор запевает вдруг.

Как широка она и как стройна,

большая песня наступленья дня!

И в комнату врывается страна,

великими просторами маня,

звеня песками, травами шурша,

зовя вскочить, задумчивость стряхнуть,

сверкающие окна распахнуть,

освобожденным воздухом дыша,

ветрам республик подставляя грудь.

❉❉❉❉