Ушел моряк, румян и рус

Ушел моряк, румян и рус,  
За дальние моря.  
Идут года, седеет ус,  
Не ждет его семья.  
Уж бабушка за упокой  
Молилась каждый год,  
А у невесты молодой  
На сердце тяжкий лед.  
Давно убрали со стола,  
Собака гложет кость, —  
Завыла, морду подняла…  
А на пороге гость.  
Стоит моряк, лет сорока.  
— Кто тут хозяин? Эй!  
Привез я весть издалека  
Для мисстрис Анны Рэй.  
— Какие вести скажешь нам?  
Жених погиб давно! —  
Он засучил рукав, а там  
Родимое пятно.  
— Я Эрвин Грин. Прошу встречать! —  
Без чувств невеста — хлоп…  
Отец заплакал, плачет мать,  
Целует сына в лоб.  
Везде звонят колокола  
«Динг-донг» среди равнин,  
Венчаться Анна Рэй пошла,  
А с нею Эрвин Грин.  
С волынками проводят их,  
Оставили вдвоем.  
Она: — Хочу тебя, жених,  
Спросить я вот о чем:  
Объездил много ты сторон,  
Пока жила одной, —  
Не позабыл ли ты закон  
Своей страны родной?  
Я видела: не чтишь святынь,  
Колен не преклонял,  
Не отвечаешь ты «аминь»,  
Когда поют хорал,  
В святой воде не мочишь рук,  
Садишься без креста, —  
Уж не отвергся ли ты, друг,  
Спасителя Христа?  
— Ложись спокойно, Анна Рэй,  
И вздора не мели!  
Знать, не видала ты людей  
Из северной земли.  
Там светит всем зеленый свет  
На небе, на земле,  
Из-под воды выходит цвет,  
Как сердце на стебле,  
И все ясней для смелых душ  
Замерзшая звезда…  
А твой ли я жених и муж,  
Смотри, смотри сюда! —  
Она глядит и так и сяк, —  
В себя ей не прийти…  
Сорокалетний где моряк,  
С которым жизнь вести?  
И благороден, и высок,  
Морщин не отыскать,  
Ресницы, брови и висок, —  
Ну, глаз не оторвать!  
Румянец нежный заиграл,  
Зарделася щека, —  
Таким никто ведь не видал  
И в детстве моряка.  
И волос тонок, словно лен,  
И губы горячей,  
Чудесной силой наделен  
Зеленый блеск очей…  
И вспомнилось, как много лет…  
Тут… в замке… на горе…  
Скончался юный баронет  
На утренней заре.  
Цветочком в гробе он лежал,  
И убивалась мать,  
А голос Аннушке шептал:  
«С таким бы вот поспать!»  
И легкий треск, и синий звон,  
И огоньки кругом,  
Зеленый и холодный сон  
Окутал спящий дом.  
Она горит и слезы льет,  
Молиться ей невмочь.  
А он стоит, ответа ждет…  
Звенит тихонько ночь…  
— Быть может, душу я гублю,  
Ты, может, — сатана:  
Но я таким тебя люблю,  
Твоя на смерть жена!  

❉❉❉❉

1925  

❉❉❉❉