Вступление в поэму

Ни к чему,

ни к чему,

ни к чему полуночные бденья

И мечты, что проснешься

в каком-нибудь веке другом.

Время?

Время дано.

Это не подлежит обсужденью.

Подлежишь обсуждению ты,

разместившийся в нем.

Ты не верь,

что грядущее вскрикнет,

всплеснувши руками:

«Вон какой тогда жил,

да, бедняга, от века зачах».

Нету легких времен.

И в людскую врезается память

Только тот,

кто пронес эту тяжесть

на смертных плечах.

Мне молчать надоело.

Проходят тяжелые числа,

Страх тюрьмы и ошибок

И скрытая тайна причин…

Перепутано — все.

Все слова получили сто смыслов.

Только смысл существа

остается, как прежде,

один.

Вот такими словами

начать бы хорошую повесть,—

Из тоски отупенья

в широкую жизнь переход…

Да! Мы в Бога не верим,

но полностью веруем в совесть,

В ту, что раньше Христа родилась

и не с нами умрет.

Если мелкие люди

ползут на поверхность

и давят,

Если шабаш из мелких страстей

называется страсть,

Лучше встать и сказать,

даже если тебя обезглавят,

Лучше пасть самому,—

чем душе твоей в мизерность впасть.

Я не знаю,

что надо творить

для спасения века,

Не хочу оправданий,

снисхожденья к себе —

не прошу…

Чтобы жить и любить,

быть простым,

но простым человеком —

Я иду на тяжелый,

бессмысленный риск —

и пишу.

❉❉❉❉