Иван Никитин — Бурлак

Эх, приятель, и ты, видно, горе видал,

Коли плачешь от песни веселой!

Нет, послушай-ка ты, что вот я испытал,

Так узнаешь о жизни тяжелой!

Девятнадцати лет, после смерти отца,

Я остался один сиротою;

Дочь соседа любила меня, молодца,

Я женился и зажил с женою!

Словно счастье на двор мне она принесла, —

Дай бог царство небесное бедной! —

Уж такая-то, братец, хозяйка была,

Дорожила полушкою медной!

В зимний вечер, бывало, лучину зажжет

И прядет себе, глаз не смыкает;

Петухи пропоют — ну, тогда отдохнет

И приляжет; а чуть рассветает —

Уж она на ногах, поглядишь — побежит

И овцам, и коровам даст корму,

Печь истопит и снова за прялкой сидит

Или что прибирает по дому.

Летом рожь станет жать иль снопы подавать

С земи на воз, — и горя ей мало.

Я, бывало, скажу: «Не пора ль отдыхать?»

— «Ничего, говорит, не устала».

Иногда ей случится обновку купить

Для утехи, так скажет: «Напрасно:

Мы без этого будем друг друга любить,

Что ты тратишься, сокол мой ясный!»

Как в раю с нею жил!.. Да не нам, верно, знать,

Где и как нас кручина застанет1

Улеглася жена в землю навеки спать…

Вспомнишь — жизнь немила тебе станет!

Вся надежа была — словно вылитый в мать,

Темно-русый красавец сынишка.

По складам уж псалтырь было начал читать…

Думал: «Выйдет мой в люди мальчишка!»

Да не то ему бог на роду написал:

Заболел от чего-то весною, —

Я и бабок к нему, знахарей призывал,

И поил наговорной водою,

Обещался рублевую свечку купить,

Пред иконою в церкви поставить, —

Не услышал господь… И пришлось положить

Сына в гроб, на кладбище отправить…

Было горько мне, друг, в эти черные дни!

Опустились совсем мои руки!

Стали хлеб убирать, — в поле песни, огни,

А я сохну от горя и скуки!

Снега первого ждал: я продам, мол, вот рожь,

Справлю сани, извозничать буду, —

Вдруг, беда ва бедой, — на скотину падеж…

Чай, по гроб этот год не забуду!

Кой-как зиму провел; вижу — честь мне не та:

То на сходке иной посмеется:

«Дескать, всякая вот что ни есть мелкота

Тоже в дело мирское суется!»

То бранят за глаза: «Не с его-де умом

Жить в нужде: видишь, как он ленится;

Нет, по-нашему так: коли быть молодцом,

Не тужи, хоть и горе случится!»

Образумил меня людской смех, разговор:

Видно, бог свою помочь мне подал!

Запросилась душа на широкий простор…

Взял я паспорт; подушное отдал…

И пошел в бурлаки. Разгуляли тоску

Волги-матушки синие волны!..

Коли отдых придет — на крутом бережку

Разведешь огонек в вечер темный,

Из товарищей песню один заведет,

Те подхватят, — и вмиг встрепенешься,

С головы и до ног жар и холод пойдет,

Слезы сдержишь — и сам тут зальешься!

Непогода ль случится и вдруг посетит

Мою душу забытое горе —

Есть разгул молодцу: Волга с шумом бежит

И про волю поет на просторе;

Ретивое забьется, и вспыхнешь огнем!

Осень, холод — не надобна шуба!

Сядешь в лодку — гуляй! Размахнешься веслом,

Силой с бурей помериться любо!

И летишь по волнам, только брызги кругом…

Крикнешь: «Ну, теперь божия воля!

Коли жить — будем жить, умереть — так умрем!»

И в душе словно не было горя!

❉❉❉❉