Иван Никитин — Рассказ ямщика

Век жить — увидишь и худо порою.

Жаль, что вот темно, а то из окна

Я показал бы тебе: за рекою

Есть у нас тут деревенька одна.

Там живет барин. Господь его знает,

Этакой умница, братец ты мой,

Ну, а теперь ни за что пропадает.

Раз он немножко размолвил с женой!

Барыня сделала что-то не ладно, —

Муж сгоряча-то ее побранил.

Правду сказать, ведь оно и досадно!

Он без ума ее, слышно, любил.

Та — дело барское, знаешь, обидно —

К матушке нежной отправилась в дом

Да сиротою прикинулась, видно, —

С год и жила со старухой вдвоем.

Только и тут она что-то… да это

Дело не наше, я сам не видал…

Барин-ат сох; иногда до рассвета

С горя и глаз, говорят, не смыкал.

Всё, вишь, грустил да жены дожидался,

Ей поклониться он сам не хотел;

Ну, а потом в путь-дорогу собрался,

Нанял меня и к жене полетел.

Как помирился он с нею, не знаю,

Барыня что-то сердита была…

Сам-ат я, братец ты мой, помекаю —

Мать поневоле ее прогнала.

Вот мы поехали. Вижу — ласкает

Барин жену: то в глаза ей глядит,

То, знаешь, ноги ковром укрывает,

То этак ласково с ней говорит, —

Ну, а жена дожимает плечами,

В сторону смотрит — ни слова в ответ…

Он и пристал к ней почти со слезами:

«Или в тебе и души, дескать, нет?

Я, дескать, всё забываю, прощаю…

Так же люблю тебя, милый мой друг…»

Тут она молвила что-то — не знаю,

И покатилася со смеху вдруг…

Барин притих. Уж и зло меня взяло!

Я как хвачу коренного кнутом…

После одумался — совестно стало:

Тройка шла на гору, шла-то с трудом;

Конь головой обернулся немного,

Этак глядит на меня, всё глядит…

«Ну, мол, ступай уж своею дорогой.

Грех мой на барыне, видно, лежит…»

Вот мы… о чем, бишк, я речь вел сначала?

Да, — я сказалj что тут барин притих.

Вот мы и едем. Уж ночь наступала.

Я приударил лошадок лихих.

Въехали в город… Эхма! Забываю,

Чей это двор, где коней я кормил?

Двор-то мощеный… постой, вспоминаю…

Нет, провались он, совсем позабыл!

Ну, ночевали. Заря занималась…

Барин проснулся — глядь: барыни нет!

Кинулись шарить-искать, — не сыскалась;

Только нашли у ворот один след, —

Кто-то, знать, был с подрезными санями…

Мы тут в погоню… Уж день рассветал;

Верст этак семь пролетели полями —

След неизвестно куда и пропал.

Мы завернули в село, да в другое —

Нет нигде слуху; а барин сидит,

Руки ломает. Лицо-то больное,

Сам-ат озяб; словно лист весь дрожит…

Что мне с ним делать? Проехал немного

И говорю ему: «Следу, мол, нет;

Этой вот, что ли, держать нам дорогой?*

Он и понес чепуху мне в ответ.

Сердце мое облилось тогда кровью!

«Эх, погубил, мол, сердечный ты мой,

Жизнь и здоровье горячей любовью!»

Ну и привез его к ночи домой.

Жаль горемычного! Вчуже сгрустнется:

В год он согнулся и весь, поседел.

Нынче над ним уж и дворня смеется:

«Барин-ат наш, мол, совсем одурел…»

Дивно мне! Как он жену не забудет!

Нет вот, поди! коротает свой век!

Хлеба не ест, все по ней, вишь, тоскует…

Этакой, братец ты мой человек!

❉❉❉❉