Элегия (Есть много всяких мук — и много я их знаю)

Есть много всяких мук — и много я их знаю;

Но изо всех из них одну я почитаю

Всех горшею: она является тогда

К тебе, как жаждою заветного труда

Ты полон и готов свою мечту иль думу

Осуществить; к тебе, без крику и без шуму

Та мука входит в дверь — и вот с тобой рядком

Она сидит! Таков был у меня, в моем

Унылом странствии в чужбине, собеседник,

Поэт несноснейший, поэт и надоедник

Неутомимейший! Бывало, ни Борей

Суровый, и ни Феб, огнем своих лучей

Мертвящий всякий злак, ни град, как он ни крупен,

Ни снег и дождь — ничто неймет его: доступен

И люб всегда ему смиренный мой приют.

Он все препобедит: и вот он тут как тут,

Со мной сидит и мне радушно поверяет

Свои мечты — и мне стихи провозглашает,

Свои стихи, меня вгоняя в жар и в страх:

Он кучу их принес в карманах, и в руках,

И в шляпе. Это все плоды его сомнений,

Да разобманутых надежд и впечатлений,

Летучей младости таинственный запас!

А сам он неуклюж, и рыж, и долговяз,

И немец, и тяжел, как оный камень дикой,

Его же лишь Тидид, муж крепости великой

Поднять и потрясти, и устремить возмог

В свирепого врага… таков-то был жесток

Томитель мой! И спас меня от этой муки

Лишь седовласый врач, герой своей науки,

Венчанный славою, восстановитель мой —

И тут он спас меня, гонимого судьбой.

❉❉❉❉