Ташкентские стихи

Есть в сердце Средней Азии чертог.  
Кто видел, тот забыть его не смог.  

❉❉❉❉

Нет, он не стар — как новолунье юн.  
В нем воздух полон вечной думой струн,  

❉❉❉❉

дыханьем песен, ропотом стихов,  
сверканьем в пляске взвихренных шелков,  

❉❉❉❉

и если кто не знал, то знай, что он  
из легких кружев каменных сплетен.  

❉❉❉❉

Таким явился он тебе и мне,  
театр в Ташкенте, в золотой стране.  

❉❉❉❉

Он был задуман до войны. И вот  
война, беда. Но говорит народ:  

❉❉❉❉

— Нет, мирных мы не прекратим работ.  
Пусть воплотится чудо — и живет.  

❉❉❉❉

Уже сражались, доблестью полны,  
Узбекистана лучшие сыны,  
когда в театр явились их отцы  
и, взяв свои волшебные резцы,  
и стиснув зубы, и прищурив взор,  
на камне стали высекать узор.  
Враги свирепо рвутся на восток,  
но мастер режет за цветком цветок,  
и сколько б сердце ни терзала боль,  
и сколько б глаз ни разъедала соль,  
ни разу не дрожит его рука,  
верна, трудолюбива и жестка:  
он знает, что усталые сыны  
сюда прийти с победою должны.  

❉❉❉❉

Идут сражения. Идут года.  
Пылая, исчезают города.  
Но сказочный в мерцании зеркал  
уже рождается Бухарский зал,—  
из легких кружев каменных сплетен,  
нежнейшим светом белым напоен.  

❉❉❉❉

Да, мастер знал — усталые сыны  
сюда прийти с победою должны.  

❉❉❉❉

Приди ж и взгляд на нем останови —  
единоборстве камня и любви,  
знай: никакие силы не согнут  
народ, влюбленный в красоту и труд.  

❉❉❉❉

Да, это случилось семь лет назад,—  
я помню об этом — и рада:  
мне в сорок втором на линкоре «Марат»  
пришлось побывать с бригадой.  

❉❉❉❉

Раскрашен под камень и к стенке прижат,  
сетями укрыт, изувечен,  
оружия не положивший «Марат»,—  
таким ты запомнишься вечно.  

❉❉❉❉

А личный состав говорил об одном,  
как будто б забыв про блокаду:  
— Туда! По-балтийски сразиться с врагом,  
на улицы Сталинграда!  

❉❉❉❉

О чем же еще мы могли говорить  
в августе сорок второго?  
Что фронта «союзник» не хочет открыть?  
Мы знали — теперь не откроет.  

❉❉❉❉

Мы слышали отзвук обвалов глухих  
оттуда, с приволжских откосов!  
О, как мы читали в тот вечер стихи,  
солдаты, поэты, матросы.  

❉❉❉❉

И вдруг, изумляя и радуя взгляд,  
за ужином скудным и странным,  
на маленьком блюде — сухой виноград  
и даже вино — по стакану.  

❉❉❉❉

Мы так наслаждались!  
— Скажи, капитан,  
такое богатство — откуда?  
— А это от шефов. Узбекистан.  
Вы правы — похоже на чудо.  
Мы в дружбе давнишней — Ташкент  
и «Марат».  

❉❉❉❉

В осаде о нас не забыли.  
Сквозь тысячи верст — привезли виноград  
и сирот, маратовских малых ребят,  
заботливо усыновили.  

❉❉❉❉

И медленно, тихо поднял капитан,  
как будто б огромную чашу,  
неполный и маленький легкий стакан  
за верность народную нашу.  

❉❉❉❉

Ташкент, я припомнила этот глоток,  
как мира, победы и счастья залог,  
когда мы собрались под кущи твои  
на праздники в честь Навои.  

❉❉❉❉

Он длился — щедрейший, обильнейший пир,  
поэзии торжество…  
За этот творящий и мыслящий мир —  
как бились мы все за него!  

❉❉❉❉

И розы клубились, сияло вино,  
и воздух звенел от стихов…  
О родина света, где слиты давно  
поэзия жизни и строф!  

❉❉❉❉

О родина дружбы, где счастье роднит,  
где не разлучает беда!  
О родина мира,— твой мир сохранит  
народ навсегда, навсегда…  

❉❉❉❉

1949  

❉❉❉❉