Santa Elena

Giardini public! [2] в виду Святой Елены

Напоминают нам мирских судеб измены.

Когда Наполеон победною рукой

Сей сад завоевал у пропасти морской

И мирный по себе потомству след оставил,

Который пережил всё то, чем он прославил

И кровью обагрил торжественный свой путь,

Когда в нем жаждою властолюбивой грудь

Горела и ничто ее не утоляло;

Счастливец, перед кем всё в мире трепетало,

Людьми и царствами игравший дерзкий мот, —

Предвидеть мог ли он, что на пустыне вод

Его, изгнанника, другая ждет Елена,

Где он познает скорбь и униженье плена?

Когда в его саду его деревьев шум

К мечтам о днях былых склоняет сонный ум

И остров, для него зловещий, мне предстанет —

С ним вместе он и сам, чудесный муж, воспрянет

В величии своем и в немощи своей,

Владыка гением и раб своих страстей,

Герой и полубог великой эпопеи,

Пред кем бледнеть должны Ахиллы и Энеи!

Мне грустно за него — как мог и он упасть?

Любимцу промысл дал умение и власть

На пользу и добро создать порядок новый

И зданью положить надежные основы,

Стихий общественных уравновесив бой, —

А он развалины оставил за собой.

Что нажил он мечом — мечом он тем же прожил:

Народы раздражил, мир бурями встревожил

И вихрем пламенным, который вызвал он,

Сам на пустынную скалу был занесен!

Царь, дважды изгнанный своим народом верным,

Который, спохватясь, с раскаяньем примерным

Опальный прах его на дальнем рубеже

В отчизну перенес под песни Беранже!

И, вновь воспламенясь к вождю посмертной страстью.

Тень, имя, звук его облек державной властью!

Да, песней тех не будь, да, Беранже не пой —

И ваш Наполеон, отшедший на покой,

Остался б на скале и после смерти узник;

Не вспомнили б о нем ни маршалы, ни блузник.

Но ловкой выходкой удачного певца

Французские умы, французские сердца,

Под обаянием и магнетизмом песни,

Давно умершему сказали: «Ты, воскресни!»

И ожил их мертвец, воскрес Наполеон:

Освистанный в живых, в легенде вырос он, —

Легенду смелую вновь плотью облепили

И з_а_ сорок годов назад перескочили.

❉❉❉❉

Прав старый Депрео, хоть ныне брошен в пыль:

«Француз, шутник в душе, дал миру водевиль».

И впрямь. Вся быль, весь блеск, весь шум его на свете —

Трагический припев в комическом куплете,

Или в трагическом — комический конец.

Сей милый трубадур, сей боевой певец,

Поющий в светлый день и в мрачную годину,

Всё в песню преложил, и даже гильотину,

Которую, остря едва ль не чересчур,

Родил и расплодил всё тот же балагур.

❉❉❉❉

[1]Святая Елена (ит.).

[2]Общественный сад (ит.).

❉❉❉❉