По улицам Венеции, в вечерний
Неверный час, блуждал я меж толпы,
И сердце трепетало суеверней.
❉❉❉❉
Каналы, как громадные тропы,
Манили в вечность; в переменах тени
Казались дивны строгие столпы,
❉❉❉❉
И ряд оживших призрачных строений
Являл очам, чего уж больше нет,
Что было для минувших поколений.
❉❉❉❉
И, словно унесенный в лунный свет,
Я упивался невозможным чудом,
Но тяжек был мне дружеский привет…
❉❉❉❉
В тот вечер улицы кишели людом,
Во мгле свободно веселился грех,
И был весь город дьявольским сосудом.
❉❉❉❉
Бесстыдно раздавался женский смех,
И зверские мелькали мимо лица…
И помыслы разгадывал я всех.
❉❉❉❉
Но вдруг среди позорной вереницы
Угрюмый облик предо мной возник.
Так иногда с утеса глянут птицы,-
❉❉❉❉
То был суровый, опаленный лик.
Не мертвый лик, но просветленно-страстный.
Без возраста — не мальчик, не старик.
❉❉❉❉
И жалким нашим нуждам не причастный,
Случайный отблеск будущих веков,
Он сквозь толпу и шум прошел, как властный.
❉❉❉❉
Мгновенно замер говор голосов,
Как будто в вечность приоткрылись двери,
И я спросил, дрожа, кто он таков.
❉❉❉❉
Но тотчас понял: Данте Алигьери.
❉❉❉❉