Современная идиллия

Самих себя они изгнали 
 
И встретились в чужих краях, — 
 
Сошлись, истратились, устали, 
 
И домик наняли в горах. 
 
Там, где на солнечном припёке 
 
В дни Пасхи зреет апельсин, 
 
Где в зной журчащие потоки 
 
Из трещин каменных с вершин 
 
Стекают в сонные долины; 
 
Где возле мраморных руин, 
 
Из кактусов колючий тын, 
 
Как допотопных трав потомок, 
 
Торчит, прикрыв со всех сторон 
 
Когда-то царственных колонн 
 
В плющи наряженный обломок; 
 
Где серп забыт, заброшен плуг, 
 
Где белый дом с крыльцом — из тени 
 
На солнце выдвинул ступени; 
 
Где к морю путь прошёл на юг; 
 
Где высох лист, трава пожелкла, 
 
Где жизнь, как бы уставши, смолкла, — 
 
Они скрываются сам-друг. 
 
Не жаль им родины холодной: 
 
Он проклял жизнь в её степях 
 
И скрылся от вражды народной; 
 
Она — ушла в любви свободной 
 
Искать уединенных дней; 
 
Но в этой жизни без цепей 
 
В ней скука надломила силы, — 
 
А он без дела изнемог, — 
 
И оба сели на порог 
 
Своей неприхотливой виллы. 
 
Он жёлт лицом, — она бледна, 
 
Глаза сердиты, губы сухи; 
 
Он молчалив, — она не в духе, — 
 
И говорит ему она: 
 
— Ну, что ж нам делать, ясный сокол? 
 
Жар, духота, — одно окно, 
 
И даже два окна без стекол, 
 
Прикрыты ставнями; смешно 
 
Мечтать… а что ж нам делать летом, 
 
Когда и думать тяжело! — 
 
Пиши стихи, будь хоть поэтом! 
 
Или начнём, куда ни шло, 
 
Писать послания друг к другу; 
 
Ты мне пиши, а я тебе.

❉❉❉❉

Он.

❉❉❉❉

О чем?

❉❉❉❉

Она.

❉❉❉❉

О чем? Ты о своей борьбе 
 
С людьми; а я, на зло судьбе, 
 
Постановлю себе в заслугу 
 
Ту независимость, с какой 
 
Я по любви сошлась с тобой. 
 
Авось, поднявшись на ходули, 
 
Мы в собственных своих глазах 
 
Начнём расти, врагам на страх. 
 
Ах, скука, скука! Но могу ли 
 
Я, посуди ты, без хандры 
 
Смотреть на выступы горы, 
 
Палящим солнцем облитые, 
 
Как бы из бронзы отлитые? 
 
Так нестерпимо всякий раз 
 
В день утомительный и жаркий, 
 
Своею желтизною яркой 
 
Они тревожат нервы глаз. 
 
Ты, около меня, — усталый, — 
 
Не то поэт иль добрый малый, — 
 
Провинциал из наших стран, 
 
Не то измученный тиран, 
 
Моей любви невольник жалкий… 
 
А вон, пустой водопровод 
 
И под его разбитой аркой 
 
Ручей спадающий с высот; 
 
Вокруг него плющи и розы, 
 
А там, на скате, пастухи, 
 
Ослы, пасущиеся козы… 
 
Все это просится в стихи 
 
Или в картину, — но все то же 
 
И то же каждый день — о, Боже! 
 
Как этих живописных мест 
 
Мне живописность надоела! 
 
Но… не ропщу, — сама хотела 
 
Я на себя взять этот крест.

❉❉❉❉

Он.

❉❉❉❉

Несчастная! да разве есть 
 
Природа где-нибудь богаче! 
 
Не петербургские ли дачи 
 
Ты ей прикажешь предпочесть? 
 
Будь, милая, великодушней, — 
 
Здесь померанцы…

❉❉❉❉

Она.

❉❉❉❉

Здесь померанцы… Что мне в них! 
 
От рощи их несёт конюшней. 
 
Ты ж, слава Богу, не жених…

❉❉❉❉

Он.

❉❉❉❉

О! слава Богу!

❉❉❉❉

Она.

❉❉❉❉

О! слава Богу! Ароматен 
 
Здесь воздух так, что неприятен. 
 
Не знаю, будешь ли ты рад, 
 
Когда я этот аромат 
 
Сравню с любовью: для начала 
 
Она куда как хороша! 
 
Но, верь мне, гордая душа 
 
Ещё чутья не потеряла…

❉❉❉❉

Он.

❉❉❉❉

Я также горд и, может быть, 
 
Капризен также, — цепи долга, 
 
Как ты, не стал бы выносить… 
 
И если вздумал полюбить, 
 
Уверен был, что не надолго. 
 
Любовь вот здесь, она в крови; 
 
Затихла кровь, — и нет любви; 
 
Не верю я в другое чувство, — 
 
Пусть говорят о нем все те, 
 
Кто любит праздное искусство, 
 
Построенное на мечте.

❉❉❉❉

Она.

❉❉❉❉

А ты, — ты разве не мечтатель?

❉❉❉❉

Он.

❉❉❉❉

Благ неизведанных искатель, 
 
Я, ради этих благ, отверг 
 
Отчизну, веру, власти, нравы, 
 
Кумиры наши ниспроверг, 
 
Во всех преданьях нашей славы 
 
Я подсмотрел не ложь, так миф 
 
В своём богатстве я увидел 
 
Зло — и его возненавидел. 
 
Я был беспечен и ленив, — 
 
Хотел занять себя работой; 
 
Жизнь, зараженную зевотой 
 
Моих родных и близких мне, 
 
Хотел похоронить на дне 
 
И выплыть на поверхность новым… 
 
И что ж увидел я? — толпа 
 
В своём величии суровом 
 
И суеверна, и тупа… 
 
В республиках не находил я 
 
Себе свободы… стал вникать, — 
 
И понял все своё бессилье, 
 
И к сердцу стал я прижимать 
 
Свои подшибленные крылья, 
 
Чтоб только боль его унять… 
 
Мне стало страшно, — не молитва 
 
Мне шла на ум, — в моём уме 
 
То пистолет мелькал, то бритва… 
 
И смерть мне грезилась, но мне, 
 
Как видно, суждено скитаться… 
 
А на какой конец? признаться, 
 
Не ведаю, — мудрен ответ. 
 
Ни смерти нет, ни жизни нет. 
 
Клянусь! на Каинский привет 
 
Я б мог откликнуться приветом. 
 
О, ненавидимая светом 
 
И ненавидящая свет! 
 
Все, проклятое в цвете лет, 
 
Я предал полному забвенью… 
 
С твоей ладьей связав мою 
 
Полуразбитую ладью, 
 
Отдавшись страсти, как теченью, 
 
Я так был рад уединенью! 
 
И вот, аркадским пастушком, 
 
Я здесь у ног твоих и млею, 
 
Тупеет разум, — не жалею. 
 
Хотел, — хочу забыться сном, 
 
Чтоб хоть во сне себя увидеть 
 
Героем, чуть не божеством, 
 
Решившимся возненавидеть 
 
Мир с отвратительным лицом. 
 
С его прогрессом и наукой, 
 
С авторитетами его… 
 
Зачем же ты своею скукой 
 
Сон эгоизма моего 
 
Нецеремонно так тревожишь? 
 
Я просыпаюсь, — как же быть?! 
 
Меня могла ты разбудить, 
 
Но обновить меня не можешь. 
 
Не признавая ничего, 
 
Ты ждёшь и требуешь всего. 
 
Природы — мало, мало — счастья, 
 
Любви — и той недостает, 
 
И за минутой сладострастья 
 
Минута злости настает. 
 
Я знаю, ты меня терзаешь 
 
Или язвишь насмешкой злой, 
 
Когда себя воображаешь 
 
Моею мнимою рабой. 
 
Да, не робка ты, не ревнива, 
 
Но к слову «рабство» так пуглива, 
 
Что это слово для тебя, 
 
Как черт для малого ребёнка; 
 
Ты разбираешь слишком тонко 
 
Все, что ни выражаю я, 
 
В минуту радости иль горя… 
 
Ты улыбаешься мне, споря, — 
 
И гордо смотришь на меня, 
 
Когда во всем со мной согласна. 
 
Не дети мы, — пора понять, 
 
Что мы сошлись, увы! напрасно. 
 
Меня ты хочешь изучать, — 
 
Но ты и трупа не изучишь, 
 
Когда б тебе я подал нож 
 
Анатомический; за что ж 
 
Меня, живого, ты так мучишь? 
 
Простимся лучше навсегда, 
 
Не правда ли, мой ангел?

❉❉❉❉

Она.

❉❉❉❉

Да!..

❉❉❉❉