Красные чашки

Я помню:

В детстве, вечером, робея,

Вхожу в столовую —

И словно все исчезли

Или далеко заняты мне непонятным делом,

А я один — хозяин всех вещей.

❉❉❉❉

Мне светит лампа в бисерном капоте,

Ко мне плывет семейство красных чашек,

Смешливый чайник лезет, подбоченясь,

И горячо вздыхает самовар.

Я вижу странный распорядок света,

Теней и звуков, еле-еле слышных.

Я захочу — и сахарницу сдвину:

Она покорно отойдет направо

Или налево — как я прикажу.

❉❉❉❉

Такой закрытый, осторожный, теплый

Мир небольших предметов и движений,

И самовар с его отдельной жизнью

Уверенность и легкая свобода

Вдруг начинают волновать меня.

Ненастоящий, непростой покой

Тревожит, заставляет бегать, дергать

Углы у скатерти и наконец ведет

Меня к окну.

Я отворяю створку

И застываю, хмурясь и дрожа.

❉❉❉❉

Кромешный мрак, косматое смятенье

Кидаются ко мне в осеннем ветре,

В полете фонарей, в костлявой пляске сучьев,

В ныряющей или прямой походке

Каких-то исчезающих людей.

❉❉❉❉

Квадраты тьмы сшибаются и гибнут,

Взлетают липы, чтобы снова падать,

В окне напротив мечется и гнется

Неведомый, сутулый человек.

И толстенькие лошади проходят,

Перебирая мелкими ногами.

На них глядят стоглазые дома.

И высоко, в необъяснимом небе,

Шипя, скользят мерцающие звезды.

❉❉❉❉

И я стоял, глотая шум и сырость,

Переполняясь страшным напряженьем

Впервые понятой и настоящей жизни.

Я двигался в колючем ритме сучьев,

Гремел в поводах, шел и спотыкался,

Хотел бежать, как лошади, шнырять,

Раскидываться на ветру

и сразу

Увидеть, как устроены созвездья.

❉❉❉❉

Весь этот мир, огромный, горький, черствый,

Вздыхающий нетерпеливым телом,

Меня навеки приковал к себе.

Я обернулся к шепоту столовой,

Увидел распорядок красных чашек,

Покой обоев, шорох самовара,

Законченный в себе приют вещей,

Возможность делать ясные движенья —

И засмеялся диковатым смехом.

Я быстро пальцем показал в окно,

Потом по комнате провел рукою

И понял многое, что после понимал

В бою, в стихе и судьбах человека.

❉❉❉❉

Я засмеялся и смеюсь опять.

Я отворяю окна, ставни, двери,

Чтобы врывался горький ветер мира

И славная, жестокая земля

Срывала вороватые прикрасы

Ненастоящих, непростых мирков,

Которые зовутся личным счастьем,

Лирической мечтою об удаче,

И красной чашкой, и уменьем жить.

❉❉❉❉

В тот миг, наверное, я стал поэтом,

За что меня простят мои враги.

❉❉❉❉