Факир

I.

❉❉❉❉

В роще, где смолой душистой 
 
Каплет сок из-под коры, 
 
Ключ, журча, струился чистый 
 
Из-под каменной горы; 
 
То, мелькая за кустами, 
 
Разливался он; то вдруг 
 
Падал звучными струями, 
 
Рассыпаясь как жемчуг.

❉❉❉❉

С ранним солнцем из долины, 
 
Там, по каменной горе, 
 
Погружать свои кувшины, 
 
Умываться на заре, 
 
Жены смуглые, толпами, 
 
Не спеша, к потоку шли, 
 
Пели гимны и перстами 
 
Косы длинные плели.

❉❉❉❉

И зелёные платаны, 
 
Окружа гранитный храм, 
 
Где сидели истуканы 
 
В тёмных нишах по стенам, 
 
Над потоком простирали 
 
Листьев зыблемый покров, 
 
И от солнца тень бросали 
 
На задумчивых жрецов.

❉❉❉❉

Дети солнечного края, 
 
Почитатели Вишну, 
 
Тот поток потоком рая 
 
Величали в старину, 
 
Разглашая, будто духи 
 
Эту воду стерегли… 
 
И носились эти слухи 
 
От Калькуты до Бенгли.

❉❉❉❉

Говорили на востоке, 
 
Будто в ночь, когда роса 
 
Станет капать, в том потоке 
 
Слышны чьи-то голоса; 
 
Что невидимые руки 
 
Под волнами, при звездах, 
 
Издают глухие звуки 
 
На неведомых струнах.

❉❉❉❉

Караван ли шёл с товаром, — 
 
Сотни там ручных слонов 
 
В камышах паслись недаром 
 
Близ священных берегов; 
 
И недаром, из окольных 
 
Стран, в ту рощу за водой 
 
Шло так много богомольных, 
 
Строгих индусов толпой.

❉❉❉❉

И, с неутоленной жаждой 
 
На запекшихся устах, 
 
Из числа пришельцев каждый, 
 
Чтоб омыться в тех водах, 
 
К ним, израненный жестоко, 
 
На коленях подползал 
 
И в святых волнах потока 
 
Исцеленья ожидал.

❉❉❉❉

«Страшно, страшно покаянье!» 
 
Пел унылый хор жрецов, 
 
«Нужно самоистязанье, 
 
Пост, молитва, пот и кровь! 
 
Жизнь есть вечное броженье, 
 
Сон роскошный, но пустой. 
 
Вечность есть уничтоженье, 
 
Смерть — таинственный покой.

❉❉❉❉

Бедный смертный, наслаждайся, 
 
Иль, страдая до конца, 
 
Сам собой уничтожайся 
 
В лоне вечнаго отца!..»

❉❉❉❉

II.

❉❉❉❉

И на камне, близ потока, 
 
Чтоб стоять и ночь, и день, 
 
Вознеслася одиноко 
 
Человеческая тень…

❉❉❉❉

Верный страшному обету, 
 
Для Брамы покинув мир, 
 
Там, как тень, чужая свету, 
 
Девять лет стоял факир. 
 
Солнце жгло его нагие 
 
Плечи, и, шумя в траве, 
 
Ветер волосы густые 
 
Шевелил на голове.

❉❉❉❉

Но рука его не смела 
 
Шевельнуться на груди, 
 
Глубоко врезая в тело 
 
Ногти длинные свои; 
 
А другая поднимала 
 
Пальцы кверху, и как трость, 
 
Протянувшись, высыхала 
 
Кожей стянутая кость.

❉❉❉❉

Старики его кормили, 
 
Даже дети иногда 
 
В скорлупе к нему носили 
 
Сок нажатого плода. 
 
На него садилась птица… 
 
Говорили про него: 
 
Шла голодная тигрица 
 
И не тронула его.

❉❉❉❉

Там кричала обезьяна, 
 
И, к лицу его склонясь, 
 
Колыхала ветвь банана, 
 
Длинной лапой уцепясь. 
 
Листья весело шумели, 
 
Звучно пенился поток; 
 
Но глаза его глядели, 
 
Не мигая, на восток…

❉❉❉❉

Те глаза глядели мутно: 
 
Им мерещилось вдали 
 
Все, что было недоступно 
 
Бедным странникам земли — 
 
Те лазурные чертоги, 
 
Те воздушные холмы, 
 
Где, творя, витают боги 
 
В лоне вечного Брамы.

❉❉❉❉

Недоступное мелькало; 
 
Все ж доступное очам 
 
Для него давно пропало: 
 
И гора, и лес, и храм… 
 
И священного потока 
 
Волны, чудилось ему, 
 
В нем самом кипят глубоко, 
 
Из него бегут к нему…

❉❉❉❉

Перед праздником Ликчими , 
 
В полночь, за двенадцать дней, 
 
Той порой, когда златыми 
 
Мириадами лучей 
 
Синий мрак небес глубоких, 
 
Как алмазами горит, 
 
Той порой, как спят потоки, 
 
Горы спят и роща спит,

❉❉❉❉

Тихо лунное сиянье 
 
Почивало на горах; 
 
Струй незримых лепетанье 
 
Раздавалося в кустах; 
 
В роще, глухо потемневшей, 
 
Слышно было, как порой 
 
Отрывался перезревший 
 
Плод от ветки сам собой.

❉❉❉❉

Вдруг, как будто сам Равана, 
 
На богов подъемля рать, 
 
В черных тучах урагана, 
 
По горам пошёл шагать; 
 
По горам пошёл и, с треском 
 
Камень сбросивши с вершин, 
 
Озарил румяным блеском 
 
Серебро своих седин.

❉❉❉❉

На гнезде проснулась птица, 
 
Эхо звонко разнеслось; 
 
И как будто колесница 
 
Прокатилась в сто колёс… 
 
В это время берег дикий, 
 
На котором цепенел 
 
Этот праведник великий, 
 
Содрогнулся и осел.

❉❉❉❉

И страдалец добровольный, 
 
Потрясён и поражен, 
 
Кинул взгляд вокруг невольный, 
 
На котором чудный сон 
 
Тяготел, ему являя 
 
На краю ночных небес 
 
Вечный день иного края, 
 
Вечный мир иных чудес.

❉❉❉❉

Вдруг он слышит — голос томный 
 
За горою говорит: 
 
«На меня сейчас огромный 
 
С высоты упал гранит; 
 
Он пресек моё стремленье, 
 
Он моим живым струям 
 
Дал другое направленье 
 
По излучистым горам

❉❉❉❉

Ты душой стремишься к Богу, — 
 
Я по каменным плитам 
 
Пролагал себе дорогу 
 
К светлым Гангеса водам. 
 
Сжалься, праведник! отныне 
 
Я ползу, ползу, как змей, 
 
По гнилой болотной тине, 
 
Под корнями камышей.

❉❉❉❉

Сжалься! ты один лишь можешь 
 
Слышать тайный голос мой! 
 
Ты один, один поможешь 
 
Сдвинуть камень роковой!.. 
 
……….. 
 
……….. 
 
Позови ж своих собратий, 
 
Позови своих сынов!.. 
 
Позови!..» — и голос томный 
 
Оборвался, как струна; — 
 
И во мраке ночи сонной 
 
Вновь настала тишина.

❉❉❉❉

Утра пламень золотистый 
 
Проникал из-за горы 
 
В рощу, где смолой душистой 
 
Каплет сок из-под коры. 
 
Птицы кротко щебетали, 
 
И блестящие листы 
 
Капли жемчуга роняли 
 
На траву и на плиты.

❉❉❉❉

По дороге шли брамины, 
 
По горе толпами шли 
 
Жены, дети и кувшины 
 
Руки смуглые несли. 
 
И потом они спускались 
 
К тем священным берегам. 
 
Где платаны разрастались, 
 
Окружа гранитный храм.

❉❉❉❉

Там, в дверях, жрецы толпились 
 
С диким ужасом в очах, 
 
И светильники дымились 
 
В их опущенных руках… 
 
Где вчера струи журчали, 
 
Где святой лился поток, 
 
Камни ребрами торчали, 
 
Да сырой желтел песок.

❉❉❉❉

А на берегу потока, 
 
Где так свято, ночь и день, 
 
Возносилась одиноко 
 
Человеческая тень, 
 
Тело мертвое лежало 
 
Опрокинутое ниц, 
 
И, кружась над ним, летала 
 
С диким криком стая птиц.

❉❉❉❉