Памяти С. Я. Надсона

Он вышел рано, а прощальный

Луч солнца в тучах догорал;

Казалось, факел погребальный

Ему дорогу освещал:

В темь надвигающейся ночи

Вперив задумчивые очи,

Он видел — смерть идет…

Хотел

Тревоги сердца успокоить

И хоть не мог еще настроить

Всех струн души своей, — запел.

И был тот голос с нервной дрожью,

Как голос брата, в час глухой

Подслушан пылкой молодежью

И чуткой женскою душой.

❉❉❉❉

Без веры в плод своих стремлений,

Любя, страдая, чуть дыша,

Он жаждал светлых откровений,

И темных недоразумений

Была полна его душа.

❉❉❉❉

И ум его не знал досуга:

Поэта ль, женщину иль друга

Встречал он на пути своем, —

Рой образов боролся в нем

С роями мыслей неотвязных.

. . . . . . . . . . . . .

❉❉❉❉

Рассудку не хватало слов…

И сердце жаждало стихов,

Унылых и однообразных,

Как у пустынных берегов

Немолчный шум морских валов.

Томил недуг и — вдохновенье

Томило до изнеможенья:

Недаром, из страны в страну

Блуждая, он искал спасенья,

И, как эмблему возрожденья,

Любил цветущую весну.

Но паче всех благоуханий

И чужеземных алтарей

Поэт тревожных упований

И сокрушительных идей

Любил, среди своих блужданий,

Отчизну бедную свою:

Ее метелями обвеян,

Ее пигмеями осмеян,

Он жить хотел в ее краю,

И там, под шум родного моря,

В горах, среди цветущих вилл,

Чтоб отдохнуть от зол и горя,

Прилег — и в боге опочил.

❉❉❉❉

Спи с миром, юноша-поэт!

Вкусивший по дороге краткой

Все, что любовь дает украдкой,

Отраву ласки и клевет,

Разлуки гнет, часы свиданий,

Шум славы, гром рукоплесканий,

Насмешку, холод и привет…

Спи с миром, юноша-поэт!

❉❉❉❉